10 февраля в Минске прошла презентация книги Юрия Шевцова "Объединенная нация. Феномен Беларуси". Выступление Г.Павловского, президента Фонда эффективной политики на презентации:

Мне очень приятно быть в Минске, я здесь в первый раз за последние уже почти двадцать лет. Мы приехали с издательством "Европа", чтобы участвовать в Международной книжной ярмарке. Наше издательство новое, для меня это вообще новое дело, я издавал много журналов, но никогда не издавал книг. Мы создали с коллегами из журнала "Эксперт" и информационного агентства " Regnum " издательство в марте прошлого года, и к настоящему времени оно выпустило уже 50 книг. Это издательство политической, культурологической и общественной литературы, литературы по истории, то есть, как говорят, "нон фикшн", нехудожественная литература. Мы не издаем бестселлеры для домохозяек, мы издаем книги для людей, которые участвуют в политике или обучаются политическим наукам, для студентов, специалистов и, как когда-то говорили, для систем партийной учебы. Причем теперь уже не однопартийной, а многопартийной учебы, потому что все партии в России создают свои системы обучения кадров, и они оказываются без литературы просто потому, что прежняя советская рухнула, а новой нет. Мы слишком долго читали газеты и обсуждали содержание газет или телепередач, а не серьезные политические вопросы и, не побоюсь слова, вопросы идеологии. Мы вступили в современный мир - это значительно более идеологизированный мир, чем в советское время. Если вы слушали или читали последнее выступление президента Соединенных Штатов перед Конгрессом, оно значительно более идеологичное, чем речи Леонида Ильича Брежнева. Современный мир - это идеологический мир, и идеологии надо изучать, ей надо обучать.

Но самое важное для меня лично - это знание, политика, я ей занимаюсь и хорошо понимаю, что преимущество в политике дается, в первую очередь, знаниями, а не какими-то административными позициями или деньгами, как многие думают. Любые деньги всегда можно "переиграть", если ты правильно выстраиваешь стратегию, а для этого нужно знать, как. Белоруссия находится на расстоянии часа лета от Москвы, но мы не знаем Белоруссию как страну, как нацию. В советское время существовали образы для каждой советской республики, а теперь нужны не образы, а нужны знания: на какой экономике базируется это удивительное явление быстро развивающейся, но совершенно непохожей на российскую экономики. На основе этого роста возникли социальная и политическая стабильность. В чем основа этой стабильности, как работают ее механизмы, как работают соединение культуры национальной и политической жизни, политической деятельности? Мы поэтому набросились, можно сказать, на книгу Юрия Шевцова, вашего политолога и моего друга, потому что она рассказала нам о Белоруссии, рассказала без пропаганды, которой очень много сегодня в газетах, в телепередачах, но очень мало знаний.

Мы все нуждаемся в том, чтобы знать друг друга, тем более сейчас, когда мир связывается такими реальными связями, как, например, транзит. Белоруссия - это, помимо всего прочего, одна из центральных наций европейского транзита. Например, очень популярный в России Североевропейский газопровод по дну Балтийского моря, в обход Белоруссии, все равно не обеспечит потребности Европы. Поэтому предстоит развивать, конечно, энерготранзит через Белоруссию - это прагматика. Но здесь есть и принципиальная сторона вопроса - европейская интеграция. Я думаю, что реальная европейская интеграция, интеграция не по-брюссельски, не путем поглощения нации за нацией каким-то надгосударственным образованием, а конвергенция Евросоюза и пространства, которое я обычно называю Евровостоком, она идет, и она приведет к восстановлению единства Европы. Беларусь находится в центре, я считаю, что это нервный узел европейской интеграции. И если Европа на Востоке и Европа на Западе не знают, как отнестись к феномену Белоруссии, то это в каком-то смысле их проблема, а не проблема Белоруссии. В политике очень важное понятие политического предложения. Вы идете на выборы, вы делаете предложение избирателям. Вот, я думаю, что существует проблема с недостатком европейского предложения Белоруссии как со стороны Евросоюза, так и, отчасти, со стороны российских элит. Я думаю, что у нас существует недооценка силы и перспективности Союза России и Белоруссии.

Но в одном существует в России консенсус среди всех наших политических групп: союз России и Белоруссии является стратегической ценностью, и мы его будем защищать. В этом отношении у нас нет разногласий - защищать от любых попыток расшатывания и атаки. Об этом недавно говорил наш министр обороны Иванов, об этом говорил Путин, и с этим все в порядке. А вот развивать этот Союз - это требует, видимо, большей креативности от наших бюрократических элит, чем та, которая есть в наличии, они обычно отстают от задач и от реального состояния интеграции России и Белоруссии.

Белоруссия и Россия - это единое культурное пространство, при всем различии каких-то местных историй, судеб отдельных народов и его частей. Существует единое интеллектуальное пространство, и оно должно уплотняться, и книга Юрия Шевцова работает на эту задачу. Я давно уже ищу автора, который бы написал такую книгу о России: "Феномен России", но пока такой книги нет, а у Белоруссии такая книга есть, и это очень хорошо.

Российское общество стоит перед задачей восстановления морального пафоса политики и морального пафоса проектов, которые мы предпринимаем, это дается очень трудно. И здесь, я думаю, не надо кивать на советское наследство, это скорее результат некой сознательной линии на деморализацию общества. Я даже иногда говорю, что наше общество стало в значительной степени склонно к жестокости и даже романтизации жестокости. И это очень мешает сегодня, когда Россия возвращается на международную арену. Мы часто не можем сориентироваться, потому что мы пытаемся быть то чрезмерно практичными, то чрезмерно циничными, а все это не нужно, надо просто доверять национальному нравственному чувству. И мне кажется, что Белоруссия, к счастью, в 90-е годы не зашла так далеко в деструктивности общественной, как Россия, и это позитивная сторона. Хотя многие считают, что это является признаком отсталости, но это доброкачественная отсталость, я бы сказал, ее можно желать другим.

"Народная газета": Как вы оцениваете интеграционный процесс между Белоруссией и Россией? Сегодня очень много споров ведется о том, по какой схеме должна идти интеграция. Владимир Путин говорил, что за прообраз можно взять Евросоюз, белорусский президент вспоминает об СССР и считает, что модель Евросоюза - это шаг назад. Каким вы видите дальнейшее развитие наших интеграционных процессов?

Павловский Г.О.: Процесс действительно идет довольно медленно, и при всем значении глав государств его темпы не вполне зависят даже от них. Потому что центральной силой, в каком-то смысле замедлителем процесса, и в хорошем, и в плохом смысле этого слова являются бюрократии наших стран, административные элиты, для которых объединение очень проблемно. Ведь все за объединение, если оно не коснется его личной позиции. А поскольку непонятно, как будут выглядеть те или иные бюрократические, административные статусы в объединенном государстве, то отсюда возникает инстинктивное торможение. Главы государств могут как-то стимулировать этот процесс, но я не думаю, что они могут быть свободны и у них руки развязаны, ведь каждый глава государства является одновременно еще и главой служивого сословия, он не может повернуться к нему спиной.

Я думаю, проблема не в конфликте между советской моделью и моделью Евросоюза. Надо сказать, Путин не является таким уж большим фанатом Евросоюза и модели его управления с ее чудовищной, очень дорогостоящей бюрократией и огромными налогами. С другой стороны, и Александр Григорьевич Лукашенко понимает, что возвращения к Союзу ССР тоже нет, потому что эта система базировалась на другой идеологии, которую не разделяет сегодня ни белорусское, ни российское общество. Поэтому здесь надо искать какой-то третий вариант, собственно говоря, вариант ищут в пределах возможного, я бы сказал, в достаточно узких берегах возможного, при сохранении стабильности, которое очень ценят главы государства, да и каждый из нас. И в России есть определенный уровень стабильности, который мы не хотим потерять ни в коем случае. И в Белоруссии, насколько я понимаю, есть уровень стабильности, с которым они тоже не хотят расстаться. Это лимитирующий фактор, а не разница в моделях. Очень страшно в погоне за чем-то, что еще то ли будет, то ли нет, потерять то, что уже есть, это общечеловеческое свойство.

"Советская Белоруссия": Глеб Олегович, параллельно идут две избирательные кампании - в Белоруссии и на Украине. Оцените их, пожалуйста, с точки зрения решения задач, которые стоят сегодня не только перед двумя странами, но и перед Европой, с точки зрения, как модно сейчас говорить, глобальных вызовов.

Павловский Г.О.: Вы знаете, очень трудно сравнивать эти две кампании, формально они синхронны, но общего у них практически ничего нет. Потому что украинская избирательная кампания является, в какой-то степени, продолжением так называемой "оранжевой революции". То есть она проходит в нелегитимном или в спорном с точки зрения легитимности внутреннем поле, где не только избиратели, а даже сами партии не вполне понимают, кого они, собственно говоря, избирают. Потому что Конституция меняется по ходу самих выборов, то есть избиратели выбирают одних, а потом получат других. Мы заинтересованы в украинских выборах, но мы, честно говоря, в первую очередь заинтересованы, чтобы они не привели к полному распаду системы власти на Украине, потому что это создало бы огромные проблемы для нас. Украина наш сосед, у нас большие экономические, тесные человеческие связи, и, конечно, динамика разрушения политической жизни на Украине нас сейчас очень тревожит. Настолько, что наш президент постоянно подчеркивает свою заинтересованность в президенте Ющенко, в его позиции, его курсе, хотя это вовсе не означает одобрения его политических взглядов. Это просто означает, что мы хотим иметь, по крайней мере, один телефон в Киеве, по которому можно позвонить, чтобы решить какие-то проблемы. Потому что сейчас Киев - город с многоканальной телефонной связью, где по ходу разговора с одним человеком врезается другой и говорит: нет, это все будет не так или ничего этого не будет. Вы видите это в газовых переговорах, это все достаточно печально. Все-таки выборы - это некий элемент политического лифта. На Украине этот лифт без лифтера. Это драматическая ситуация, я не вижу здесь, честно говоря, сравнений с выборами в Белоруссии. Здесь есть только одно сравнение - по степени объявленной заинтересованности в западном вмешательстве в выборы. Западные страны примерно одни и те же заявили о намерении контролировать ход и результаты выборов на Украине и одновременно заявили о намерении вмешиваться в ход выборов в Белоруссии - это единственное общее. Но, надеюсь, в Белоруссии эта возможность им предоставлена не будет. Это вопрос, я думаю, белорусского избирателя и белорусского руководства. Вообще, мне кажется, давно назрел вопрос: за чем наблюдают у нас западные наблюдатели? Потому что ведь в большинстве западных стран не принято присутствие наблюдателей на выборах, это означает некую степень неполноценности выборов. Это как присутствие сексолога в спальне, теоретически может пара допустить в спальню сексолога, но если это обязательное участие, то это делает всю процедуру несколько формальной и взаимно неприятной. Я не знаю, как с этим в Белоруссии, но существует в Москве некоторая избыточная озабоченность западными наблюдателями на выборах. Мне кажется, легитимность выборов не зависит от присутствия наблюдателей, и не они являются контролерами выборов, общество должно контролировать собственный демократический процесс. Если оно не способно это делать, то это проблема этого общества, и этому никто не может помочь.

Вопрос: Связан ли ваш приезд с выборами, будете ли вы использовать свой опыт, политический, политологический для содействия существующей власти? После украинской избирательной кампании очень много говорилось о провале стратегии и тактики России на выборах в Украине. Согласны ли вы с этим, и если согласны, то будете ли их применять в Белоруси?

Павловский Г.О.: Мне было бы, наверное, интересно совершить прогулку по штабам, но у меня нет на это времени. Я встречаюсь с белорусскими политиками в Москве довольно часто, недавно встречался с президентом Белоруссии на юбилее Ельцина в Кремле. Но вы знаете, какая нужна помощь в проведении выборов, когда отрыв кандидата где-то в районе 50% от ближайшего? Очень хорошо, конечно, говорить: я вам помогаю, но, честно говоря, это было бы несколько смешным. Я думаю, что в помощи здесь нет необходимости. А помочь альтернативным кандидатам, боюсь, не смогу даже я. Поэтому здесь некая тупиковая ситуация для политического консультанта, ему остается только наблюдать за процессом.

Что касается Украины, то, я считаю, действительно там были допущены ошибки самого разного рода с российской стороны. Я точно знаю, в чем виноват - но не в том, в чем меня обвиняют - но не скажу, потому что это относилось к совершенно другим задачам. Я не имел на Украине ни задач, ни полномочий по управлению избирательной кампанией, потому что управляющих избирательной кампанией там было множество. И среди них были такие неслабые управляющие, как бывший президент Украины Леонид Данилович Кучма. Который управлял-управлял и науправлялся, причем буквально в ручном режиме и очень активно вмешиваясь в этот процесс. Сейчас результаты Януковича без управления со стороны президента лучше оказываются, чем с управлением. Это говорит о том, что каждый должен заниматься своим делом, а не управлять другими. Мои функции там были фактически чисто информационные, по предоставлению на условиях взаимной согласованности информации о проблемах, возникающих на уровне российско-украинских отношений в связи с выборами - и только, больше никаких.

Но я считаю, что мы действительно допустили ряд ошибок. В частности, одной из ошибок была, конечно, чрезмерная зависимость от решений украинского руководства, от оценок украинского руководства, которые требовали более критического к ним отношения. Но были и объективно неожиданные вещи, за которые я тоже несу часть ответственности, я должен был разглядеть их внимательнее. Например, что происходит с электоратом, который уходит от коммунистов? Это очень интересное явление, потому что и на Украине, и в России идет процесс потери коммунистами своих традиционных базовых слоев, электората. И у нас, и в Украине существовали ложные представления о том, кто приходит на смену коммунистам. У нас, например, в России, когда коммунисты уходят, на смену "красного пояса" приходят не умеренные социалисты, не социал-демократы, не умеренные левые, а приходят националисты, иногда довольно несистемного характера. Это говорит просто о качестве политической работы коммунистов с их собственным электоратом. А на Украине как раз именно в зоне бывшего украинского коммунистического "красного пояса", это Центральная Украина, пришли оранжевые, а вовсе не социалисты Мороза и не социал-демократы, вот здесь была недооценка. И этот перелом произошел буквально в последний год, он шел подспудно.

Но главное, конечно, на Украине - это огромный, классовый конфликт между мелким и средним бизнесом с одной стороны, и крупным бизнесом, сросшимся с бюрократией, уровень коррупции на Украине чудовищный. У нас в России очень большой уровень коррупции, высокий, но то, что я видел на Украине - это вообще невообразимо. И то, что государство допустило такую степень коррумпированности своего аппарата крупным бизнесом, а крупный бизнес обратил, фактически, средства государственного аппарата против мелкого бизнеса, вызвало просто вспышку ярости мелкого предпринимателя, причем использовались "оранжевые", которые фактически превратили этот мелкий бизнес в свой актив. Это трагедия всей политической системы, которая была на Украине, потому что у нее были и свои позитивные качества, все-таки система Кучмы обеспечивала в Украине высокие темпы экономического роста. А для нас еще важно, что она в значительной степени обеспечивала безопасность в этом регионе Европы. И сегодня на Белоруссии и России лежит обеспечение стратегической безопасности в этом регионе Евровостока - Украина фактически уже вышла из этой системы . Дело не в том, что она объявила о вхождении в НАТО, объявить, как говорится, мало. Дело в том, что Украина перестала быть донором безопасности, контрибутором стратегической безопасности. А это, в конечном счете, опасно и для всех остальных европейских стран, и для самой Украины тоже, что она уже начинает чувствовать.

Еженедельник "Обозреватель": Глеб Олегович, скажите, пожалуйста, изменились ли ваши оценки ситуации в Белоруссии и политики Александра Лукашенко?

Павловский Г.О.: Смотря какие оценки и с какого времени. У меня скорее уточнялось, чем менялось, представление о Белоруссии и ее проблемах. Я всегда позитивно относился к политическому курсу Лукашенко. На самом деле, непонятной для меня лично проблемой белорусской политики была только одна: мне всегда казалось, что Белоруссия недооценивает значение продвижения своего образа в Европе и на Западе. Чрезмерно, на мой взгляд, легкомысленно относится к тому, какое впечатление складывается о ней в Европе и на Западе. Складывается - это обтекаемая формулировка - на самом деле впечатление формируется, а современный информационный рынок - это мощная индустрия, она производит впечатление, сама формирует его, и с ней надо работать. Надо учитывать, что это глобальная, гигантская машина, и вы не можете просто игнорировать ее, она обеспечивает очень многое даже в современной экономике, и она производит образы. И образ Белоруссии, который производится этой машиной, мне кажется, недопустим для Белоруссии, он опасен, создает проблемы и облегчает работу сил, которые стремятся изолировать страну и подорвать ее экономику .

Здесь есть проблема, на которой должно сосредоточиться руководство Белоруссии и ее политические круги. Я считаю, что это та зона, где вообще надо действовать консенсусом, где не должны существовать межпартийные разногласия. Все партии, все политические силы заинтересованы в том, чтобы их нация была представлена объективно, адекватно в мировом общественном мнении, а сегодня у Белоруссии сформирован абсолютно мрачный имидж. Понятно, кто это делает и зачем. Этим надо более пристально заняться, думать над этим должно и руководство Белоруссии, и политические силы, повторяю, все, включая оппозиционные. К сожалению, я вижу раскол у оппозиционных сил. В России это тоже присутствует, но мы это относим на счет русской психологии. У нас есть такая точка зрения: раз все не по-моему, ну так пропади оно пропадом, ничего, развалим государство и новое создадим, и так два раза за один век мы поступали со своим государством. Мне кажется, что белорусской нации несвойственно это характерологически, такое раскольническое начало. И мне кажется, что оппозиция должна была, споря по другим вопросам сколько угодно, в восстановлении образа Белоруссии и престижа Белоруссии консолидироваться даже с руководством.

Белорусское агентство: Глеб Олегович, если исход предстоящих выборов в Белоруссии достаточно предсказуем, я думаю, с этим все согласны, то в России сейчас все активнее обсуждается проблема-2008. С вашей точки зрения, насколько дискуссия по этой проблеме уже сегодня влияет на интеграционные процессы между нашими странами? И главное, как вы оцениваете перспективы предстоящего строительства союзного государства на интеграционных процессах после марта 2008 года?

Павловский Г.О.: То, что будет после второго президентства Путина, по Конституции последнего президентства - это очень сложная проблема. Тяжесть этой проблемы связана с высокой степенью поддержки общественностью Путина, сохраняющейся по сей день, очень устойчивой и, видимо, в том или ином виде имеющей тенденцию сохраниться до конца его президентства. Реально это значит, что в стране есть национальный лидер, он занимает должность президента, но, независимо от этого, он еще рассматривается людьми как моральный лидер. И, видимо, люди не согласятся с тем, чтобы отвернуться от него просто потому, что он перестал быть президентом. Это значит, что наша политическая система должна найти место для такого лидера и при этом сохранить управляемость страной. То есть, следующий президент не может быть вторым человеком, потому что это исключается и национальным сознанием, и нашей конституционной системой, он должен быть полноценной главой государства. В то же время, он должен быть готов к тому, что в стране существует такой сильный политик, как Владимир Путин. И это еще и проблема для партии "Единая Россия", которая превратилась в реально сильную партию, при всех своих многочисленных недостатках. Для нее это тоже проблема, потому что партия не собирается допустить смены курса, она должна бороться с действительно сильными врагами. Очень многие хотят изменить курс, эти многие находятся в меньшинстве в стране, но они находятся в элитах. Это старые элиты, это остатки олигархической системы, это, не скрою, целый ряд губернаторов. Они просто так не говорят, но они так думают, и они ждут момента, когда смогут это сделать. Это, конечно, и группы внешнего влияния. У нас есть, по моим представлениям, незначительное количество, 2-3% населения, в принципе рассматривающих себя как средство американского влияния в России, то есть, готовых перейти под внешнее управление. Это абсолютное меньшинство, но достаточно агрессивное меньшинство. Вот все эти люди дадут бой курсу Путина. Наша задача - не допустить смены курса. Вы знаете, это обычное дело в демократиях. Я хочу напомнить, какая была ситуация, когда уходил Джордж Вашингтон, который был яростным врагом партий как таковых, он вообще считал партии злом. Собственно говоря, партии в Америке возникли именно по поводу проблемы - кто будет преемником Джорджа Вашингтона, потому что нация не могла договориться. Ценность казалось настолько большой, лидер был настолько бесспорным, что спор возник именно по поводу того, кто же будет следующим, кто будет преемником Джорджа Вашингтона. Кстати, партии в Америке до сих пор являются неконституционным явлением, о них ничего не говорится в американской Конституции. Так вот, нам тоже предстоит бой за сохранение курса и команды Путина, этот курс - курс этой команды. У вас же тоже президент - это не просто индивидуальное частное лицо, это лидер определенной политической команды, представляющей определенный курс и показывающей результаты этого курса. Вот так и у нас, но мы уверены, что победим, а дальше, как говорится, драка покажет.

Вопрос: Глеб Олегович, вы сказали, что в Белоруссии недооценивается формирование своего образа на Западе. На ваш взгляд, какой имидж для Белоруссии подошел бы лучше всего, и может ли стать книга Юрия Шевцова одним из инструментов создания имиджа в мире?

Павловский Г.О.: Я вообще считаю, что лучший имидж тот, который продвигает реальные свойства, качества человека, нации, политической силы и разъясняет их, делает их значимыми, показывает выпуклыми, объемными. Например, Чернобыль. Все устали от темы Чернобыля, а некоторые даже еще и задеты манипуляциями с этой темой периода крушения Союза. У них в представлении Чернобыль - это просто то, с помощью чего уничтожили Союз. Великие катастрофы не обязательно самые многочисленные. Как известно, штурм Зимнего был не кровавым событием, и известен тезис, что при съемках этого эпизода в кино погибло больше людей, чем при самом штурме. Но катастрофа-то состоялась, она была огромной, и она в каком-то смысле формирует человеческое настоящее, будущее и способность к солидарности по поводу таких вещей.

Задача имиджа - это еще и задача быть значимым, интересным для других. Ведь негативная пропаганда направлена на то, чтобы сделать вас понятными, скучными в отрицательном смысле слова: а, ну ясно, что у них делается. То, что общество живет богатой, разнообразной, насыщенной жизнью, надо просто показать. Я думаю, что имидж Белоруссии должен начинаться именно с этого - надо рассказывать, что на самом деле делается, то есть надо навязывать свою повестку дня, рассказывать о себе на языке тех, кому ты хочешь рассказать, а не на своем собственном: мол, вы сами должны понять, как у нас хорошо. Нет, никто не обязан вас понимать, если вы себя не объяснили. Я думаю, что эта проблема есть и у России. России надо учиться постоянно объяснять себя, а не занимать, как у нас бывает иногда, какую-то высокомерную позицию по отношению к другим. Это надо делать всем, Белоруссии это тоже не помешает.

Вопрос: Глеб Олегович, а как же это совместить с таким известным утверждением, что лучшая политическая реклама - это антиреклама?

Павловский Г.О.: Наверное, это справедливо для шоу-бизнеса. Если вы хотите, чтобы о вас в принципе узнали, то скандал, конечно, это самое лучшее дело. Но проблема в том, что у вас возникает соответствующий образ и вы должны в этом образе действовать дальше. Вот у нас такой политик, как Жириновский, выжимает абсолютно все, что можно из этой стратегии, и делает это даже артистически. Но ни для одной страны я не пожелал бы такого образа, как образ Жириновского, - это неправильный стереотип. Вряд ли вы из принципа пойдете и купите товар с мощной антирекламой. А нация тем более не может желать, чтобы ее изображали в каком-то шутовском виде, это просто обидно.

Вопрос: Глеб Олегович, позвольте вас вернуть к теме Украины и воспользоваться вашей же гиперболой с телефоном. Не кажется ли вам, что просто стоит сменить линию АТС?

Павловский Г.О.: Я согласен с тем, что надо строить новые коммуникации, новые системы интеграции и коммуникационных пакетов. Но должен сказать, что это сложная задача и негде купить эту АТС. Если вы ее попросите на Западе, вам тут же ее доставят, но другой вопрос - с кем она будет вас соединять. Более того, она будет еще за вас и отвечать на звонки. Так что с этим надо быть осторожным.

Мы очень хорошо знаем, в каком случае Россия за один месяц может превратиться в самую популярную страну в Европе и в Соединенных Штатах - если мы сдадим ядерный потенциал, откроем свободный конкурс на скупку наших транзитов и природных месторождений, мы будем самыми популярными людьми на Западе. Я помню, как это было во времена перестройки: как только ты начинаешь отдавать, тебя все любят. Это все сейчас уже описано в мемуарах американских деятелей этого времени, как им было весело и приятно работать с нами. На встрече, о которой я упоминал, юбилее Ельцина, как раз Борис Николаевич и говорил, как ему было легко и приятно работать с Клинтоном. Он говорил о нем как о своем сотруднике: нам было с Клинтоном очень хорошо работать, позвонил - и тут же есть решение, есть реакция. Ну конечно, когда ты звонишь по поводу того, чтобы еще отдать, реакция будет всегда. Но это плохой бизнес. Я думаю, что нам, и Белоруссии, и России, надо строить систему связей с миром с пониманием того, чем мы являемся. Мы недооцениваем свой веса и свое место, вес не в прессе, потому что это всегда важная, но вторичная вещь. А есть же просто геополитический потенциал той роли, которую мы можем играть, в том числе и интеграционной роли, даже для тех стран, которые сегодня не хотят с нами иметь дело и нас провоцируют. Но, в конечном счете, никто никуда не денется с тех точек, где он находится. Сдвинуться со своей позиции можно, либо производя что-то дополнительно, что-то предлагая другим, либо спровоцировав конфликт. Вот президент Грузии Саакашвили выбрал свой бизнес: он стремится изменить ситуацию, изменить вес Грузии, спровоцировав войну на Кавказе. И тогда, он считает, туда придут большие силы. Когда-то так же вел себя генерал Дудаев, он тоже рассчитывал, что придет НАТО и будет большая война, в ходе которой те, кто начал ее, попрячутся по пещерам и будут собирать доллары через электронные системы транзакций. Ничего не получилось. Да, это плохая политика. Нам надо выстроить новую систему связей с миром, надо объяснить миру, чем мы для него важны. Между прочим, очень скоро, я думаю, во многих регионах мира проблема выживания и проблема стратегической безопасности, региональной безопасности настолько очевидно превратится в основную, что споры по поводу того, кто как проводит выборы, покажутся неактуальными и тем, кто сегодня их начинает.

Kreml.org, 17.02.2006

Актуальные темы

• БЕЛАРУСЬ: ВЛАСТЬ, ОППОЗИЦИЯ И ВНЕШНИЕ ЦЕНТРЫ СИЛЫ