 |
НАТО, СНГ И РОССИЯ ПОСЛЕ САММИТА В БУХАРЕСТЕ
СТИВЕН БЛАНК,
Профессор Института стратегических исследований Военного колледжа армии США, Карлайл, штат Пенсильвания, США
Перед проведением саммита НАТО в Бухаресте Россия использовала традиционную советскую тактику устрашения и шантажа в целях воспрепятствовать расширению НАТО. Президент Путин и его команда заявили, что если Украина и/или Грузия присоединятся к Плану действий по членству в НАТО (а это, нужно заметить, еще не приглашение стать членами НАТО), Россия нацелит на них ракеты, признает независимость Абхазии и/или Южной Осетии, разорвет с ними отношения и откажется поддерживать военную кампанию НАТО в Афганистане. Более того, Москва пытается убедить нас в том, что ситуация в Грузии и Украине нестабильная, что они находятся на грани распада, а Грузия так вообще готовится напасть на Южную Осетию или на Абхазию.
В сложившейся ситуации можно ожидать и других угроз, как, например, угрозу полного выхода из Договора об обычных вооруженных силах в Европе, размещения ракет в Беларуси или в Калининграде и т.д., а также полного разрыва отношений с европейскими странами. Подобные заявления представляют собой обычный шантаж, но в то же время они ясно дают понять, почему НАТО должна позволить Киеву и Тбилиси присоединиться к Плану действий и предоставить им более широкие возможности в смысле проведения реформ, в том числе в военной отрасли.
Угрозы со стороны России имели бы смысл лишь в том случае, если бы кто-нибудь признал, что блок НАТО, который существенно сократил часть своих вооружений, представляет все более существенную угрозу для такой ядерной державы, как Россия. Подобная точка зрения не учитывает того обстоятельства, что многие государства-участники НАТО либо отправляли слишком малое число войск в Афганистан, либо не отправляли их туда вообще. Те страны, которые все-таки отправили свой контингент в Афганистан, ограничивали их деятельность, несмотря даже на нападение террористов на США.
Во-вторых, Москва открыто заявляет, что Украина и Грузия не обладают истинным суверенитетом, и поэтому Москва может легко ослабить этот суверенитет либо нарушить территориальную целостность этих государств в случае с Абхазией, Южной Осетией, и, возможно, даже с Крымом.
В-третьих, Россия утверждает, что в случае расширения НАТО, Москва откажется поддерживать антитеррористическую кампанию в Афганистане, тем самым российское руководство показывает, насколько неискренними были обещания предоставить помощь в борьбе с террористической угрозой.
В-четвертых, Москва утверждает, что ни одна бывшая советская республика не должна вступать в НАТО. Иными словами, ход истории должен остановиться, и нам следует согласиться с нелепой точкой зрения, что постсоветские республики не только не являются полноценными суверенными государствами, но и что их статус навсегда останется неизменным, только потому, что когда-то они были принудительно присоединены к СССР.
В-пятых, эти угрозы лишь подчеркивают тот факт, что российская политика безопасности зиждется на поиске внешнего врага. Такова характерная черта авторитарных и ревизионистских режимов.
В-шестых, Москва заявляет, что НАТО и ЕС должны предоставить ей свободу действий на постсоветском пространстве, но, вместе с тем, им самим следует считаться с нормами международного права, т.е. с российским правом вето. При этом Россия обвиняет всех остальных в использовании двойных стандартов.
В-седьмых, Москва боится расширения НАТО, так как оно влечет за собой развитие демократических процессов в Европе. В особенности это касается вопросов демократического гражданского контроля над вооруженными силами и над политикой в области обороны. И перефразируя русскую поговорку, российские военные и политические элиты боятся этой тенденции как черт ладана.
В действительности, самые серьезные опасения Москвы заключаются не только в консолидации Европы, но и в том, что Европа осуществляет консолидацию демократическим путем. Этот процесс потребует еще большей демократизации России, в результате которой придется положить конец «неоцаристскому абсолютизму» российского режима.
Таким образом, Москва отказывается согласиться с тем, что Грузия и Украина стали в значительной степени прозападными странами, так как понимают, что Россия до сих пор не признала их суверенитет, независимость и территориальную целостность. Германия, блокирующая любые совместные действия европейских стран против России, в связи с тем, что ей удалось возродить старое российско-прусское партнерство в Восточной Европе (не путать с пактом Молотова-Риббентропа), может не позволить этим государствам присоединиться к Плану действий по членству в НАТО. Но вряд ли возможно блокировать поддержку, которую Запад предоставляет государствам, желающим идти по демократическому пути и присоединиться к западным структурам независимо от того, кто станет следующим президентом США. И жесткая позиция Германии не помешает ни Украине, ни Грузии присоединиться к Плану действий.
Россия ошибочно полагает, что здесь все дело в членстве в НАТО. Это не так. Включение в План действий не гарантирует членства в организации. Оно лишь предоставляет эту возможность тем государствам, которые будут стараться проводить демократические реформы в своих оборонных секторах и секторах безопасности, по аналогии с acquis communautaire[1]. Главный вопрос здесь – признает ли НАТО Грузию и Украину полноправными суверенными государствами. Отложить процесс консолидации Европы, чтобы не рассердить Москву, не просто значило бы проявить слабость, но и обнаружить неверие в то, что Россия и бывшие советские республики являются частью Европы. Решение, которое ставит судьбу Европы под удар российского авторитаризма, в наше время может привести к ревизионизму, а не к установлению мира.
2 апреля 2008 г.
[1] Совокупность законодательных актов Евросоюза в области интеграции. Страны-кандидаты должны присоединиться ко всем общим политикам ЕС до получения статуса полного члена.
|
|
|
