|
РЕАКЦИЯ ФИНАНСОВЫХ РЫНКОВ НА СОБЫТИЯ В ЮЖНОЙ ОСЕТИИ
ЕВГЕНИЙ НАДОРШИН, СКОТТ СЕМЕТ,
Москва
Евгений НАДОРШИН, преподаватель ГУ Высшая школа экономики, главный экономист банка «Траст», Москва
В пятницу, 8 августа, после перехода конфликта в более жесткую вооруженную стадию рынок не то чтобы совсем не заметил, но очень мягко отреагировал на произошедшие события. Российский рынок падал достаточно умеренно – исходя из наших ожиданий. Но в 15.30 на иностранные новостные ленты вышло сообщение, что Россия вторглась в Грузию. Поскольку иностранные государства не признают Южную Осетию как независимое образование, то естественно, у них на лентах это следовало как вторжение России в Грузию. На этих слухах о войне инвесторы стали очень агрессивно продавать рубли. За полчаса оборот на валютной сессии резко удвоился, рубль резко упал по отношению к бивалютной корзине. Еще 3-3,5% прибавил к падению индекс РТС и ММВБ. Все это за полтора-два часа, оставшихся до закрытия сессии. Основные продажи были со стороны нерезидентов. Реакция была очень сильной, хотя с точки зрения масштабов российской экономики конфликт локальный. В тот момент мы приложили невероятно мало усилий для того, чтобы развеять мнение иностранных инвесторов о том, что мы находимся в состоянии войны с Грузией. Только заявление президента Дмитрия Медведева хоть как-то можно было трактовать, как указание не на нападение на соседнее государство, а как защиту своего населения.
В понедельник, 11 августа, рынок открывался на новостях за прошедшие выходные – решение конфликта не найдено, и мы не смогли грамотно построить свою пиар-кампанию. К сожалению, у инвестора не появилось определенности. И поэтому рынок с утра открылся в минусе. Но ко второй половине дня, когда ситуация стала прорисовываться, когда стало понятно, что конфликт решается, индекс начал расти. Вечер понедельника мы закрыли в плюсе – и по РТС, и по ММВБ. Акции государственных компаний, которые были лидерами падения, стали подниматься. Во вторник мы однозначно сказали, что мы собираемся все это прекратить. Очень своевременно. Лучше бы в понедельник, но во вторник – это тоже хорошо.
Что касается дальнейшей реакции рынка, то, с моей точки зрения, в среднесрочной перспективе мы имеем отток капитала в пределах 10 млрд. долл. с начала августа – это падение фондового рынка, это потеря репутации инвесторов.
С точки зрения набора конфликтов мы очень хорошо отметили десятилетие кризиса 1998 года: у нас корпоративные конфликты в частном секторе, конфликт государства и некоторых компаний, причем масштаб этого конфликта до сих пор не определен, и плюс вооруженный конфликт на границе. В краткосрочном периоде это крайне негативная совокупность факторов, которая более не позволяет иностранному инвестору считать Россию одним из самых безопасных рынков среди развивающихся. С точки зрения возможностей привлечения иностранного капитала, Россия сейчас в худшем положении, чем несколько недель назад. А российский бизнес до сих пор не приобрел независимость от иностранного капитала. Иностранный капитал предоставлял «длинные» деньги, и сейчас шансов получить их стало меньше. Мы понизили прогноз чистого притока иностранного капитала с 40 до 30 млрд. долл. в этом году. Мы надеемся, что ближе к четвертому кварталу ситуация восстановится, но, тем не менее, неприятный осадок останется.
Что касается более долгосрочных прогнозов, то, похоже, что путь в ВТО для нас закрыт. Для сегодняшней России это не имеет принципиального значения – Россия как поставщик сырья может и не входить в ВТО, все равно все всё купят. Но это сильно угрожает нашим планам по диверсификации. Если мы хотим диверсифицировать нашу экономику, нам надо поставлять на мировые рынки что-то помимо сырья. А на рынках уже полно поставщиков. ВТО могла бы упростить вход на развитые и развивающиеся рынки с новыми товарами. Без ВТО сделать это будет сложнее. Но это более долгосрочный аспект – 10 лет при условии, что наше желание диверсифицироваться чего-то достигнет.
В среднесрочной перспективе также стоит упомянуть о Сочи. Мы хотим там проводить Олимпиаду. Российские власти очень активно проводят параллель между Косово и Южной Осетией, но США не собирались в районе Косово проводить Олимпиаду. Текущая ситуация в этом регионе никак не благоприятствует частным инвестициям в этот сектор. И если частные инвестиции можно заменить государственными вливаниями, то привлечь людей в место, где на пляже взрываются бомбы, будет очень сложно.
Также перспективы создания мирового финансового центра отодвигаются на пять и более лет, потому что мировой финансовый центр в зоне вооруженных конфликтов не создается. Иностранные инвесторы будут крайне осторожно относиться к этой инициативе.
Скотт СЕМЕТ, руководитель департамента рыночных исследований ИК «КапиталЪ», Москва
Мне кажется, в среднесрочной перспективе политические риски в России увеличиваются. Хотя можно спорить о том, на самом деле, риски увеличатся или нет, но главное – восприятие этого риска. Если иностранные инвесторы считают, что вложение в Россию более рискованно, то этого достаточно. Так это или нет – уже не важно. Это может стать ударом по российской экономике.
Но хотелось бы вернуться к ситуации до начала военных действий. Еще год назад начался кризис в США и Европе. В результате ипотечного кризиса в США возникают проблемы на кредитных рынках. Банки стали неохотно выдавать кредиты кому-либо, в том числе, и самим себе. Это особенно касается рискованных активов, к которым относится Россия. Со второго полугодия прошлого года наблюдается уменьшение желания кредитовать российские банки. Падали в цене все рискованные активы мира, и Россия на их фоне выглядела неплохо.
До начала конфликта российский рынок – в зависимости от индекса – упал в цене приблизительно на 23%. Это не так уж и много, если смотреть на Китай, где рынок упал более чем на 50% за полгода. И хотя Россия выглядела лучше Индии и Китая, иностранцы начали выходить из России. Индексы показали, может быть, не очень значительное падение, но объемы колоссальные. Чувствовалось, что крупные иностранные игроки выходили из России. Причины разные. Во-первых, игроки пересматривают свое отношение к риску. Во-вторых, большинство таких игроков играет с плечом – там заемные деньги. Эти деньги стало труднее занимать.
Когда 8 августа начались военные действия, эти события послужили ускорителем процесса вывода активов из России. И хотя 12 августа рынок закрылся ростом, я бы не сказал, что объем очень хороший. Этому, скорее всего, помогли локальные инвесторы и спекулянты. Я не вижу, что западные инвесторы пересмотрели свое отношение к России.
И хотя международные рейтинговые агентства пока еще не пересмотрели рейтинги России, российским компаниям стало еще труднее занимать деньги на Западе. Это видно по облигациям. И государственные, и корпоративные облигации в момент упали после событий в Южной Осетии. Дальше не падают, но только потому, что нет активности. Нет желающих купить облигации – это очень плохой знак.
Я не хочу сказать, что все настолько мрачно. В долгосрочной перспективе российский рынок будет расти. Я не хочу сравнивать сегодняшнюю ситуацию с 1998 годом, потому что тогда в России было гораздо хуже. Я помню, одна западная газета цитировала кого-то, кто сказал, что российские активы – это токсические отходы, которые никто никогда ни за что трогать не будет. А уже в 1999 году рост РТС был 141%. И уже в 2002 году Россия считалась перспективной.
Рынком правят две эмоции: страх и жадность. В России за последние 5-6 лет мы видели только жадность. Даже когда посадили М.Ходорковского, рынок упал всего на 12%. Это можно назвать коррекцией, но не медвежьим рынком. Рынок тогда восстановился в течение 3 месяцев. Это говорит о жадности. Все боятся пропустить возможность заработать. Есть целое поколение управляющих инвесторов, которые знают про 1998 год только по учебникам. Сейчас страх вернулся. И я думаю, понадобится некоторое время, чтобы ситуация исправилась. Думаю, это обязательно произойдет.
Материал основан на выступлениях Евгения НАДОРШИНА и Скотта СЕМЕТА на круглом столе «Экономический аспект грузино-осетинского конфликта» в Российском агентстве международной информации РИА Новости.
13 августа 2008 г.
|
|
|