 |
КОНФЛИКТ В ЮЖНОЙ ОСЕТИИ: ВЫПОЛНЕНИЕ ПЛАНА МЕДВЕДЕВА - САРКОЗИ
АЛЕКСАНДР КРЫЛОВ, ФИЛИПП МОРО ДЕФАРЖ, ИЗАБЕЛЬ ФАКОН,
Москва - Париж
Александр КРЫЛОВ, доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений Российской академии наук (ИМЭМО РАН), Москва
План Медведева-Саркози – это временная мера. И ЕС, и Россия были заинтересованы в том, чтобы как можно скорее прекратить военные действия. Это был компромисс, и естественно, что он не устраивает на все сто процентов никого, но в той ситуации он сыграл положительную роль.
Безусловно, положительно и то, что и французская дипломатия, и Евросоюз в лице его председателя президента Франции Николя Саркози также сыграли активную роль. Здесь мы можем говорить о том, что Евросоюз играл все-таки свою самостоятельную роль, а не шел в русле проамериканской политики, как это часто бывает.
Я сомневаюсь, что ЕС имеет консолидированную позицию по этому вопросу. Как и нет единой позиции по признанию независимости Косово. Разве все страны ЕС признали независимость Косово? Когда речь шла о признании независимости Косово, Россия выступала именно против этого, чтобы не было подобного прецедента в международных отношениях. Две трети государств мира не признали независимость Косово. То же самое мы можем сказать об Абхазии и Южной Осетии. Если ЕС не признает независимость Абхазии и Южной Осетии, это не значит, что этой независимости нет. Теперь в международном праве нет той роли принципа территориальной целостности, которая раньше была неприкосновенна именно из-за прецедента Косово.
Есть другой пример – Северный Кипр. ЕС играл очень активную роль в выработке формулы мирного урегулирования «кипрской» проблемы. И она, кстати, предполагала, что греческие беженцы не возвращаются на север Кипра, и очень внимательно относилась к интересам турок-киприотов. Я не понимаю, почему интересы абхазов и южных осетин не могут учитываться ЕС хотя бы в такой же степени, как интересы турок-киприотов. Получается, что Кавказ располагается где-то на Марсе, а не на нашей планете, поскольку к нему не применяются те критерии, которые применяются в других частях мира.
Мне бы хотелось, чтобы ЕС исходил из одинаковых критериев к разным народам, ведь нет народов плохих и хороших, есть совершенно универсальные человеческие ценности. Массовое убийство – везде массовое убийство, и оно заслуживает осуждения. Мы не услышали той меры осуждения и той объективной оценки, которой заслуживали бы события на Кавказе. Мы видим совершенно другое: попытки использовать ситуацию, разыграть ее против России. Но как тогда совместить ценности ЕС, которые он исповедует, и конкретную политику, им проводимую. По-моему, здесь есть определенное противоречие.
Филипп Моро ДЕФАРЖ, политолог, эксперт Французского института международных исследований (IFRI), специалист по вопросам европейского строительства, геополитике, международной системе, советник Министерства иностранных дел Франции, Париж
Что касается Европы, то она свою точку зрения не меняет: Абхазия и Южная Осетия являются частью грузинского государства. Евросоюз будет придерживаться этой позиции.
С российской стороны проводится параллель между Косово и Южной Осетией и Абхазией, но для нас эта параллель недействительна. Независимость Косово была результатом сложного международного процесса. В данном случае, на Кавказе, это был более хаотичный международный конфликт, и, если вы позволите, урегулирования не будет, потому что точки зрения России и Европы полностью антагонистичны.
Во-вторых, Россия признала независимость Абхазии и Южной Осетии, т.е. Россия признала отделение этих территорий от Грузии. ЕС привязан к соблюдению территориальной целостности государств, это одна из основ европейского порядка.
С Москвой мы можем обсуждать договор о сотрудничестве между ЕС и Россией, но что касается Кавказа, Грузии, Абхазии и Южной Осетии, то здесь не может быть никакого соглашения и не может быть даже общей почвы между Россией и ЕС.
Я не понимаю российскую политику. С одной стороны, в деле Косово Россия защищала территориальную целостность Сербии. Но в случае с Грузией, Южной Осетией и Абхазией здесь совершенно противоположный подход. Разве здесь есть логика?
Я бы хотел заверить наших российских друзей, что Кавказ не станет источником «пожара» в Европе. Кавказ находится далеко, и он не первая забота Европы. Кавказ – это прежде всего проблема России, и пусть Москва решает эту проблему.
Изабель ФАКОН, эксперт Фонда стратегических исследований (FRS), специалист по России, отношениям ЕС-Россия, оборонной политике, Париж
Если есть разногласия между разными европейскими государствами по поводу «грузинской проблемы» и выстраивания отношений с Россией, то что касается суверенитета и территориальной целостности Грузии, мне кажется, здесь есть некий консенсус. И начиная с этого момента, я думаю, будет очень трудно продвигаться куда-то дальше в том, что касается предпочтений России.
Уже достаточно позитивно то, что ЕС смог сыграть свою роль в посредничестве и даже смог направить своих наблюдателей на место событий после того, как были устранены политические препятствия.
В августе 2008 г. Михаилом Саакашвили были допущены серьезные ошибки, и мы чувствовали, что он близок к тому, чтобы их совершить. Но Россия постепенно утратила роль гаранта, проводя меры, которые не соответствуют принципам суверенитета и территориальной целостности, которые Россия отстаивает на своей территории – на Северном Кавказе, в частности, в Чечне.
Я хочу отметить, что по многим темам международной политики Россия и ЕС разделяют близкие позиции: по проблеме Ближнего Востока, в какой-то степени по вопросу Ирана, по вопросам реформирования ООН. Что же касается Косово, Кавказа, постсоветского пространства, то об этих темах стоило бы подумать в рамках стратегического партнерства. Мне кажется, это важно для наших будущих отношений.
Материал основан на выступлениях экспертов во время видеомоста Москва-Париж на тему «Конфликт в Южной Осетии: выполнение плана Медведева - Саркози», организованного Российским агентством международной информации РИА Новости.
13 ноября 2008 г.
|
|
|
