 |
О ВЫЗОВАХ И РИСКАХ ТЕКУЩЕГО ПЕРИОДА ПРИ ВЗАИМОДЕЙСТВИИ РОССИИ С БЕЛОРУССИЕЙ, УКРАИНОЙ И ЕС
ЕЛЕНА ЯЦЕНКО,
Президент Фонда «Наследие Евразии», Москва
Вступление трех прибалтийских республик в Евросоюз привело к тому, что на северо-востоке своих рубежей Европа вплотную приблизилась к России. А через несколько лет очередные геополитические инициативы ЕС по отношению к Молдавии, Белоруссии, Украине и другим, неохваченным первой (2004 г.) и второй (2007 г.) волнами европоглощения, странам поставили перед Россией новые вызовы.
Европа нуждается в российских углеводородах и заинтересована экспортировать свою продукцию на российский рынок. В свою очередь, после присоединения традиционных для российского экспорта рынков стран бывшего соцблока более половины вывозимых российских товаров потребляют именно в новой «Большой Европе». В этом смысле рост единого рынка Европы, емкость которого в перспективе превысит 450 млн. жителей, чрезвычайно интересен для российских производителей.
В то же время эксперты отмечают, что институциональные и торговые взаимоотношения России с ЕС более четко структурированы, чем в интеграционных проектах с участием России на постсоветском пространстве (СНГ, ЕврАзЭС). При этом интегрированность в торговой сфере неравномерна. Наибольшая она – для экспорта, что вызвано стремлением России увеличивать экспортные доходы[1]. Эти доходы, благодаря высоким ценам на энергоносители, в основном традиционно складывались от продажи углеводородов и росли высокими темпами вплоть до конца 2008 г.
Мировой финансовый кризис ситуацию не изменил, но заставил Россию наряду с созданием Таможенного союза форсировать формирование зоны свободной торговли с ЕС. При этом в последнее время наметился тренд на увеличение присутствия государственных и частных российских инвестиций в экономике ЕС. И экономический кризис в этом отношении помогает снять негативные психологические установки европейцев по отношению к экономическим и политическим инициативам России.
Экономическое сотрудничество РФ и ЕС имеет значительный потенциал, прежде всего благодаря взаимодополняемости имеющихся ресурсов, объединение которых может привести к значительному повышению конкурентоспособности экономик партнеров.
В первую очередь экономическими интересами обусловлен и европейский вектор внешней политики России, при этом транзитное положение Украины и Белоруссии напрямую влияет на успех взаимной торговли и инвестиций, которые являются основой для развития отношений между Россией и ЕС.
Исходя из этого, перед всеми участниками процесса строительства новой европейской архитектуры встают вызовы текущего периода.
Для ЕС – это, прежде всего, необходимость диверсификации отношений с новыми независимыми государствами (ННГ), а именно так сегодня не только называют свои страны, но и ощущают себя власти, элиты, а также значительная часть жителей бывших союзных республик. В каждой стране с некоторых пор есть свои «майданы незалежности». При этом необходимо отметить, что основные вызовы текущего периода для всех этих государств заключаются в том, чтобы максимально суметь воспользоваться возможностями, предоставляемыми глобализацией, для расширения своего участия в международном разделении труда. Не менее важен тот факт, что ННГ нуждаются в притоке инвестиций и технологий для осуществления модернизации своих экономик.
Для России неизбежен пересмотр представлений о наличии жесткой зависимости партнеров от российской экономики. Трудно, но необходимо осознание и признание, что не только с ЕС, но и с ННГ можно работать на принципах взаимной выгоды с учетом потребностей и интересов всех партнеров. Иначе неизбежны политические неудачи, и высока вероятность ситуации, когда Россия будет и дальше вкладывать экономические ресурсы, потеряв политическое влияние на ситуацию в «зоне своего исторического присутствия и ответственности»– на пространстве новых независимых государств. А процесс фактически уже начался, и ярким примером этого является ситуация в Грузии. После августовского конфликта 2008 г., приведшего к разрыву дипломатических отношений между Грузией и РФ, деятельность российских компаний в стране не подвергалась серьезным ограничениям – ни со стороны официальных структур, ни общественных организаций или населения. Многие экономические отрасли Грузии контролируются капиталом государства, с которым Грузия фактически находится в состоянии необъявленной войны. Основные крупные российские капиталовложения приходятся на такие стратегические сектора, как энергетика, связь и коммуникации, производство сахара, добычу и производство ферросплавов, стали и золота. Однако весомое экономическое присутствие не оказывает политического влияния на отношения двух государств[2].
Что касается Белоруссии и Украины, то необходимо отметить, что от того, как сейчас Россия построит свои отношения с этими странами, будет зависеть дальнейшее геополитическое будущее самой России. Другие ННГ однозначно будут развивать свои отношения с Россией, исходя из этого опыта.
Приходится признать, что с 1991 г. Москва для украинских элит больше не является единственным внешним центром, признание которого необходимо для получения международной легитимности. Сегодня украинские элиты все больше ищут признания в Европе и в США. Интересы крупного украинского капитала связаны с легитимизацией капиталов и интеграцией в европейскую и мировую элиту. Россия в большей степени интересна украинскому бизнесу как рынок сбыта, с точки зрения приобретения активов, участия в сделках на рынках слияний и поглощений, и в меньшей степени как источник инвестиций, внешних заимствований и опыта построения политической модели государства. В свою очередь, органы государственной власти и представители крупного украинского бизнеса, к сожалению, пытаются, и порой небезуспешно, не допускать проникновения российского бизнеса в основные отрасли экономики. Это противодействие имеет еще и психологический аспект, который можно снять только выстраиванием отношений на новых взаимовыгодных условиях, не вмешиваясь топорно, как это было в 2004 г., во внутренние дела соседнего государства, выигрывая и восстанавливая политическое влияние в конкурентной борьбе с другими геополитическими игроками. Иначе Украина укрепится не только в качестве одного из бастионов, которые стоят на пути экспансии российского бизнеса на «большой Запад», но и как весомый, если не решающий, политический проигрыш России на постсоветском пространстве.
В свою очередь, в Украине есть ряд проблем, которые тормозят ее развитие как геополитического игрока, во всяком случае, на постсоветском пространстве. В экономической плоскости наблюдается явный перекос в сторону транзитной миссии государства. В политической плоскости до сих пор не решены вопросы государственного строительства. Персоны, перманентно меняющие друг друга на ключевых постах власти, и увлеченная политическими баталиями элита не могут выстроить политический горизонт государства. Текущая ситуация в стране схожа с ситуацией периода «семибанкирщины» в России 1996 г. Сегодня реальными гарантами национальных интересов в Украине становятся представители крупного бизнеса, которым есть, что терять, и которые устали тратить средства на бесконечную череду выборных кампаний, не приносящих стабильных правил игры.
Необходимо признать, что влиятельная «пророссийская» элита в Украине отсутствует, но есть интересы, которые определены родственными связями или вопросами развития бизнеса в России. Основным политическим трендом является объединение современной украинской элиты вокруг идеи украинского национального проекта. И это не зависит от региональной принадлежности и происхождения представителей украинской элиты. Этот тренд – национальный консенсус, который, несмотря на выборные перипетии, через развитие политических институтов и политической культуры населения укрепляется в стране от года к году.
Союз с ЕС и НАТО для украинской элиты, так же как в свое время вступление в ВТО, – условие сохранения независимости, гарантия того, что Украина состоится как свободное национальное государство (как, например, Польша, страны Балтии, Чехия и другие восточные соседи, вступившие в НАТО и ЕС).
Таким образом, в Украине нет политических сил, которые были бы готовы однобоко лоббировать сближение с Россией. Глубинных оснований для доминирования российского вектора в среде украинской политической элиты не существует. На современном этапе развития страны российский фактор важный, но не доминирующий. Политические силы, которые рассчитывают на поддержку только Москвы и опираются на так называемую «русскую диаспору», являются маргиналами и существенного влияния на общеукраинскую политику не оказывают. Опросы общественного мнения показывают, что русскоязычные граждане в преобладающем большинстве также являются патриотами Украины, воспринимают ее как Родину, поддерживают ее территориальную целостность. Главное, чего они хотят, это повышение статуса языка, на котором они общаются в повседневной жизни, и больших полномочий самоуправления для регионов, где они проживают[3].
В отношении Белоруссии необходимо отметить, что это одна из самых нетипичных стран для региона Центральной и Восточной Европы. Авторитарный политический режим персонифицируется с образом президента, перед которым стоит проблема поиска решения взаимоисключающих задач. С одной стороны, ему нужно найти способ интегрироваться в европейскую систему, не потеряв контроль над ресурсами, да еще и заработать на этом. Кроме этого, надо ответить на вопрос, как вести диалог с Евросоюзом и дезориентировать существующую оппозицию. С другой стороны, хорошо бы сохранить российскую помощь и использовать возможные преимущества Союзного государства, но одновременно уйти от политического влияния «восточного брата». Еще одна задача - правильно создать новый образ главы государства, политической системы и страны в целом.
Президент Белоруссии ведет активную «предпродажную подготовку», приценивается то к западному, то к восточному «соседу-покупателю». Череда событий и встреч, таких как визит к Папе Римскому, приглашение зарубежного пиарщика, несколько проведенных гала-концертов мирового уровня и т.д., показывают, что президент Белоруссии очень быстро обучается и пытается найти новый образ главы государства, политической системы и страны в целом для целевой аудитории. Насколько это ему удастся, покажет ближайшее время.
Одним из маркеров политического и экономического влияния России на постсоветском пространстве является положение русского языка. В настоящее время существует несколько уровней использования русского языка в мире, в том числе: надгосударственный, государственный, бизнес-уровень и уровень населения.
Если отойти от политических штампов, русский язык – это средство межнационального общения внутри стран и средство межнационального общения в регионе; инструмент успешного продвижения в бизнес-коммуникациях и доступ к мировому духовному и культурному наследию; доступ к мировым информационным потокам и индикатор грамотности и компетентности; возможность интеграции в мировой рынок труда и мировое образовательное пространство, социальная защищенность на рынке труда СНГ.
Кроме этого, русский язык – это один из шести мировых языков. И пользование им - это возможность быть субъектом геополитики в современном мире и эффективно взаимодействовать с естественными геополитическими партнерами.
Страновой профиль положения русского языка в новых независимых государствах показывает, что в Белоруссии и Украине русским языком владеют больше 70% населения, рис.1.
Но это - на первый взгляд. На самом деле, состояние и перспективы развития русского языка не столь обнадеживающие. Во всяком случае, хотя в Белоруссии, как и в России, это государственный язык, но уже несовершеннолетние дети владеют им немного хуже. А в Украине поколение до 18 лет уже на 30% меньше владеет русским языком.
Но если посмотреть, как используется русский язык в различных сферах жизни, то можно отметить, что в Белоруссии русский язык пока что поддерживается на высоком уровне и на нем активно общаются, а в Украине сложилась уникальная ситуация. Там количество людей, общающихся на русском языке и на титульном, приблизительно равно. Таким образом, сейчас на Украине сложилась ситуация, когда страна живет в реальном билингвизме, и при его сохранении жители могут иметь уникальные конкурентные преимущества. Если не разрушать созданную предыдущими поколениями русскоязычную языковую среду и позволить России ее поддерживать, можно пользоваться этим ресурсом для развития взаимовыгодного экономического сотрудничества и продвижения национальных интересов Украины в СНГ.
Население Украины и Белоруссии понимает преимущество владения русским языком, поэтому в Белоруссии, где его статус и так высокий, считают, что этот статус необходимо сохранять, рис.3.
В Украине примерно одинаковое количество опрошенных считает, что статус русского языка нужно повысить и понизить. При этом в обеих странах практически половина опрошенных положительно относятся к тому, чтобы Россия поддерживала в их странах русский язык, рис.4.
В Белоруссии и Украине родители предпочитают давать образование своим детям у себя на родине. Далее по нисходящей предпочтения отдаются европейскому образованию, российскому и образованию в США, рис. 5. У России есть возможность развивать свои образовательные услуги, участвуя в конкурентной борьбе за молодое поколение соседних государств.
Фонд «Наследие Евразии» опубликовал результаты комплексного исследования «Русский язык в Новых независимых государствах» в 2008 году[4], с тех пор только по грантам Фонда «Русский мир» было проведено 22 исследования по всему миру по схожей тематике. Есть выводы алармистского толка, есть более оптимистичные прогнозы.
Однако сегодня нельзя однозначно зафиксировать, что в постсоветских странах позиции русского языка безвозвратно утеряны. В то же время в самой Европе существует мобильность русскоязычного населения – выходцев из СССР. Численность русскоговорящего населения в «Большой Европе» растет. Этому способствует и политика государств исхода. Например, прибалтийские республики теряют молодое население, которое уезжает в другие европейские страны. Для этого поколения знание не только русского, но и других европейских языков является нормой. Однако «русскоязычные» владеют дополнительным конкурентным преимуществом. Ведь те, кто знает только украинский, белорусский, польский, литовский имеют меньшие возможности, чем те, кто знает еще и русский.
Сейчас в России, в других ННГ начинают понимать, что в течение двух десятков лет беспощадно «транжирили» этот потенциал, не вкладываясь в его развитие, а порой вешали на русский язык политические бирки. В результате фактически лишали молодое поколение конкурентного преимущества.
Опять же все согласятся, наверное, что в русском языке заложен весомый интеллектуальный потенциал. И он еще возьмет свое. Население 1/6 части суши и несколько ощутимых волн миграции сделали свое дело - наработали потенциал, основанный на русском языке. Ассимиляция не настолько быстрый процесс, и это уже показывает история русской эмиграции.
Обширная российская территория – это, в первую очередь, большая граница. Приграничные контакты и коммуникации целесообразно осуществлять на каком-то одном языке.
Векторы развития ситуации текущего периода при взаимодействии России с Белоруссией, Украиной и ЕС:
1. В отношении Украины нет оснований утверждать, что российский вектор будет в обозримый период доминирующим внешнеполитическим фактором. Он остается важным, но не главным.
2. В отношении Белоруссии и России и ЕС необходимо «учиться торговаться». Многовекторная политика укоренилась в поведении белорусского лидера и будет привычным оружием за отстаивание тактических интересов.
3. В отношении ЕС без урегулирования отношений с Белоруссией и Украиной сложно и фактически невозможно устойчивое бескризисное сотрудничество ЕС-РФ и тем более создание Зоны свободной торговли. Лучший выход – участие в приватизации белорусских активов.
4. России необходимо работать не только в плоскости экономического сотрудничества, но и более активно развивать гуманитарное взаимодействие с Украиной и Белоруссией. Развивать русскоязычное гуманитарное и экономическое пространство, основываясь на реальных потребностях населения ННГ в восстановлении его позиций в различных областях. В первую очередь, основываясь на гуманитарных связях, развивать образовательную и академическую миграцию, продвигать социальные, экономические и технологические инновации в целях модернизации экономик ННГ.
5. Русскоязычная среда за рубежом может развиваться в правовом поле неагрессивно с учетом действующих в многонациональных сообществах норм и правил. Ярким примером является сообщество липован в Румынии. Это - русские старообрядцы, которые 300 лет живут в иноязычной, инокультурной и иноконфессиональной среде. Тем не менее, они поддерживают русский язык и русскоязычное пространство и традиции, умело вписываясь в законодательное поле страны проживания. Правды ради, надо отметить, что у липован стержнем является церковь и община[5]. Сегодня там, где селятся или живут русскоязычные, появляются гражданские инициативы, которые и являются неагрессивными точками роста русскоязычной среды. Ее в свою очередь поддерживают органы власти, начиная с муниципального уровня.
6. Точки роста для развития русского языка есть. Строительство политических систем в новых независимых государствах входит в фазу осмысления, и прагматичность будет брать свое. Как только власть перестанет ассоциировать русский язык с Советским Союзом или персоналиями в российской власти и тем самым его политизировать, сразу появится понимание, что владение русским языком – это конкурентное преимущество. И бизнес-коммуникации, особенно на транснациональном уровне, осуществляются на одном из мировых языков, а значит, есть и будет место для русского языка. Русский язык не уйдет из категории «мировых», а существующие проблемы – проблемы роста, которые должна научиться преодолевать прежде всего сама Россия.
Материал подготовлен для международной конференции «Мир 2020: российская и центрально-восточно-европейская перспективы» (ИМЭМО РАН совместно с Фондом перспективных исследований и инициатив при поддержке Фонда «Русский мир», Фонда им. Фридриха Эберта и Посольства Республики Польша в РФ, 16-17 ноября 2009 г.).
1 апреля 2010 г.
[1] О.Осипова, «ЕС и постсоветская интеграция: куда тяготеет Россия?», Бюллетень «Экономическое обозрение ЕврАзЭС+: Белоруссия, Казахстан, Киргизия, Россия, Таджикистан, Узбекистан, Украина», №4 2006 г. http://www.fundeh.org/publications/periodicals/19/
[2] Аналитическая группа Фонда «Наследие Евразии»«Российский бизнес в Грузии после августовской войны» http://eurasianhome.org/xml/t/expert.xml?lang=ru&nie=expert&pid=2030
[3] См. публикации в рубрике «Социальные настроения» Информационно-аналитического портала «Евразийский дом» https://eurasianhome.org/xml/t/socials.xml?lang=ru&nic=socials
[4] Русский язык в новых независимых государствах. Фонд «Наследие Евразии». М. 2008 г. http://www.fundeh.org/publications/books/2/
[5] Комплексный мониторинг «Динамика политического поведения русских диаспор в государствах Евросоюза (на примере Германии, Латвии, Румынии, Эстонии), Международный фонд по работе с зарубежными диаспорами «Россияне», Москва, 2006 г.
|
|
|
