 |
CHARTER97: ЭСТЕТИЧЕСКИЙ КОНФЛИКТ. ЗНАКИ И СИМВОЛЫ
Можно смело сказать: сегодня мы живем
в эпоху системы «LЁD».
Вчера мы еще жили в эпоху кино.
Момент, когда я стоял в круге
и вдруг стал исчезать, и засиял свет.
Владимир Сорокин, «Лед»
Завершением первой стадии эстетического конфликта, приведшего к расколу белорусского общества, можно считать референдум 1995 года, на котором большинство проголосовавших белорусов с плохо скрываемой радостью вернули в свое сознание сочетание красного и зеленого цветов. Надо сказать, новой власти тогда не понадобилось особых ухищрений для того, чтобы это произошло. Достаточно было лишь прокрутить несколько раз по национальному телеканалу фильм Юрия Азаренка «Ненависть. Дети лжи».
Дилетантски слепленная поделка, в которой кадры документальных съемок массовых акций оппозиции перемежались съемками времен Второй мировой войны, когда белорусскую национальную символику взяли на вооружение коллаборационисты. Показ фильма спровоцировал плохо информированных граждан проголосовать на референдуме за возвращение чуть измененной советской символики, и вывел на большую политическую арену Николая Статкевича, после показа фильма пришедшего домой к Азаренку, и залепившего тому унизительную пощечину.
Через голосование за смену символов большинство белорусов пытались вернуть в свою жизнь советскую «стабильность» в виде бесплатных путевок в дом отдыха, касс взаимопомощи и подарочного самовара от коллектива в день выхода на пенсию. И «стабильность» пришла, но только в чуть другом виде: тотального контроля, отказа от свободы слова и катастрофического расслоения общества, никак не предусмотренного советским строем.
При принятии решения о смене символов белорусы «голосовали сердцем», забыв о том, что во время выбора своего будущего следует принимать решение головой. Много веков известно, что окружающая тебя символика навязывает свои алгоритмы развития: обращенная вспять свастика привела Германию к торжеству фашизма, а скрещенные серп с молотом породили в советской России рабский труд рабочих и крестьян.
Перед днем голосования на референдуме 1995 года белорусы просто забыли заглянуть в атлас мира, чтобы принять правильное решение при смене красно-белой символики на красно-зеленую. А ведь достаточно было лишь составить два списка стран, один из которых включал бы страны с цветами флага красного и белого цветов, а второй – красного и зеленого. По этим спискам можно было бы легко определиться, в чьей компании планируешь продолжать свою жизнь.
Бело-красная гамма: Австрия, Дания, Латвия, Монако, Мальта, Польша, Швейцария, Турция, Япония, Сингапур, Канада…
Красно-зеленая гамма: Бангладеш, Иран, Оман, Туркмения, Буркина-Фасо, Марокко…
Новая (старая) символика вернула в страну весь ассортимент советской атрибутики: массовые гулянья, торжественные заседания, вручения призов и переходящих знамен, копии комсомольской и пионерской организаций… Правда, все это стало выглядеть совсем не так, как было в Советском союзе. Массовые гулянья превратились в парковые попойки, а главным их атрибутом стали слоняющиеся по городу молодые люди с двухлитровой пластиковой бутылью пива в одной руке, и подвыпившей подругой в другой. Торжественные заседания вместе с вручениями переходящих знамен стали скучными предвестниками брутальных фуршетов, а вручения комбайнерам призов – избирательной заменой повышения заработной платы.
Если что и осталось неизменным из советского прошлого, перекочевавшего в постсоветское белорусское настоящее, так это комсомол, превратившийся в организацию с плохо выговариваемой аббревиатурой – БРСМ. Верные последователи прекрасно усвоили опыт своих лукавых предшественников, главными элементами работы которых стали принципы, некогда озвученные русским полководцем Александром Суворовым: быстрота, глазомер, натиск.
«Быстрота» подразумевала мгновенную скорость передачи отчетов начальству (по сути, грантодателю) о якобы проделанной работе и моментальное предложение новых инициатив, требующих незамедлительного финансирования.
«Глазомер»– точное определение запрашиваемой суммы и возможности «кроить» ее на свое усмотрение, не привлекая излишнего внимания к своей деятельности.
«Натиск»– атака на местные власти о выделении средств, помещений, оборудования и доступа к связям, необходимым для продолжения «трудовой карьеры» после выхода из рядов организации по возрасту.
На заре появления БРСМ моя знакомая возглавила представительство этой организации в одном из крупных районных центров. На недоуменный вопрос о том, зачем ей это надо, она с нескрываемой иронией ответила: «Разделяю взгляды». Спустя четыре месяца она покинула должность, завершив строительство и оснащение собственного солярия. А выгодный пост передала по наследству другу-однокласснику, который незамедлительно принялся строить фитнесс-центр. Полагаю, что больше месяца после завершения стройки он на должности не пробыл.
Именно на БРСМ возложена основная функция по поддержке и продвижению идей нынешней белорусской власти. И члены именно этой организации, ряженые в нелепые наряды и держащие в руках цветные флаги и бумажные цветы, выходят на демонстрации и шествия, изображая «всенародную любовь к президенту» и демонстрируя «всеобъемлющую поддержку проводимого им курса». С течением времени изображать «поддержку» им становится все сложнее, а сами массовые гулянья и праздники выглядят все циничнее на фоне углубляющегося экономического кризиса. Подчас организаторов данных мероприятий подводит не только отсутствие минимального вкуса, но и чувство меры: во время последней демонстрации, посвященной «Дню независимости», «благодарные спортсмены» преподнесли главе государства вазу с цветами величиной с двухэтажный дом. Глава государства благодарственно поднес ладонь к груди, а стоящие в толпе граждане недоуменно выпучили глаза.
Не удивительно, что образованным молодым людям не остается и малейшего шанса на приложение своих сил и способностей в стране, где сочетание красного и зеленого цветов агрессивно атакует их с каждого столба, со страниц газет смотрят «передовики производства», выпускающие несметное количество неконкурентоспособной продукции, а десятки тысяч подвыпивших сограждан болтаются по городу в поисках праздника.
Молодые люди, вкус которых требует арт-хаусного кино, новой литературы, выставок современного искусства, перспективной интересной работы и ощущения себя в европейском контексте, разрабатывают и находят свою систему символов и знаков, живя в параллельном, относительно существующей белорусской реальности, мире. Им нравится сочетание красного и белого; они свободно общаются на русском, белорусском и английском языках; они знают историю Беларуси и не имеют представления о том, что такое СССР. Ленин с Калининым, стоящие на минских площадях, вызывают у них недоуменную усмешку, а возведенная «всем миром» библиотека – страницу из учебника, на которой рассказывается об архитектуре 60-х годов.
В последние месяцы основным государственным политическим проектом стала кампания «За независимую Беларусь!». Именно через популяризацию политического статуса страны власти пытаются привить белорусам стойкую неприязнь к поднимающей цены на энергоносители России, перманентно нацеленной на поглощение Беларуси. Ситуация с продвижением и популяризацией идеи белорусской независимости может привести к результату, который нынешняя власть вряд ли планировала.
Казус данной кампании состоит в том, что, с одной стороны, без популяризации реальной белорусской истории, возрождения белорусского языка и продвижения белорусских имен, оказавших влияние на развитие мира, эта кампания обречена на бессмысленную трату ресурсов и равнодушие населения. С другой же, подобный проект в арифметической прогрессии воспроизводит интерес населения к «субъектам гордости»– тем самым лидерам мнений, большая часть которых находится сегодня в оппозиции к режиму. Когда механизм развития кампании выйдет на достаточный уровень, власть будет вынуждена либо свернуть проект, не добившись желаемого результата, либо произнести следующую букву алфавита – начать реальный, а не заочный диалог с группами, представляющими демократический спектр общества: рядом политических и общественно значимых фигур, лидерами молодежных движений, представителями контркультуры.
Если же властные структуры не решатся трезво взглянуть на проблему, они могут оказаться в опасной близости от линии эстетического фронта как раз в тот момент, когда соперничающие стороны решат устроить братание. Этому акту будет способствовать и углубляющийся экономический кризис, обвинить в котором власть не сможет ни население, ни оппозицию.
Николай ХАЛЕЗИН
“Charter97”, 4 июля 2007 г.
|
|
|
