 |
ЧАСТНЫЙ КОРРЕСПОНДЕНТ: ПЯТЫЕ И ПЕРВЫЕ
Выборы в Южной Осетии выявили новые тенденции
Парламентские выборы в Южной Осетии, состоявшиеся в последний день мая 2009 года, вызвали значительный интерес. Эти выборы — пятые по счёту. Первый раз республиканский парламент (не областной совет в составе Грузинской ССР) избрали на фоне активного развёртывания конфликта между Тбилиси и Цхинвали в декабре 1990 года, когда Грузия отменила автономию Южной Осетии. И если в трёх первых созывах югоосетинского парламента доминировали коммунисты, то начиная с четвёртого (был избран в мае 2004 года и до оглашения официальных результатов выборов 31 мая нынешнего года является высшим органом представительной власти де-факто государства) в нём доминируют представители партии «Единство», своеобразной копии «Единой России». В последний майский день «Единство» снова победило, показав при этом результат, далёкий от российских единороссов. 45% в РФ могли бы стать причиной для увольнения ответственных функционеров правящей партии. Впрочем, важна тенденция. Когда «Единая Россия» ещё была «Единством», её результаты были вполне сопоставимы с югоосетинскими аналогами. Но о тенденциях, определившихся в ходе пятой избирательной кампании по выборам парламента, мы скажем отдельно после установления её базовых отличительных черт.
Пятая парламентская кампания в Южной Осетии принципиально отличалась от четырёх предыдущих. Первые выборы были фактически голосованием за «военный парламент». В условиях вооружённого конфликта вообще не было никаких гарантий того, что это представительное учреждение (как и та республика, которую оно представляло) сохранится. Следующие три созыва югоосетинского парламента были выбраны в период заморозки конфликта (точнее сказать, между двумя вооружёнными противостояниями). В это время никто (и, кстати сказать, Россия) не пытался определить статус Южной Осетии. Она рассматривалась как сторона конфликта с Грузией, в таковом качестве её признавала и ОБСЕ, и, естественно, Дагомысские (Сочинские) соглашения 1992 года. Но при этом все заинтересованные игроки, включая и Россию, не признавали её независимость. Более того, на тот момент власти в Цхинвали не контролировали всю территорию бывшей Юго-Осетинской автономной области. Под их властью не находились Ахалгорский (Лениногорский) район и так называемый Лиахвский коридор (четыре грузинских села: Кехви, Ачабети, Курта и Тамарашени), отрезавший Цхинвали от Джавы и превращавший де-факто образование в федерацию анклавов. Начиная же с ноября 2006 года Тбилиси был запущен проект «альтернативной Южной Осетии». Таким образом, в условиях деградации переговорного процесса и постоянной в течение 2004—2008 годов угрозы возобновления военных действий говорить о парламентаризме не приходилось. Повестка дня Южной Осетии состояла из двух вопросов. Первый — физическое выживание и сохранение непризнанной государственности. Второй — помощь России в реализации первого вопроса.
26 августа 2008 года президентский указ Дмитрия Медведева о признании независимости Южной Осетии, с одной стороны, ничего принципиально не изменил. Южная Осетия, в отличие от Абхазии, гораздо в меньшей степени ориентирована на достижение национальной независимости. Её лидеров вполне бы устроило объединение с Северной Осетией в рамках РФ. Югоосетинская политика, в отличие от абхазского курса, не является диверсифицированной, она изначально была завязана исключительно на Москву. В этом плане признание независимости не привело к кардинальным изменениям. Но с другой стороны, указ от 26 августа изменил очень многое. Прежде всего он способствовал усложнению повестки дня в Южной Осетии. Признание Москвой независимости официально сделало РФ не гарантом переговоров и в лучшем случае невозобновления войны, а гарантом от поглощения Грузией. Вряд ли теперь Тбилиси будет получать столь однозначную поддержку Запада (который потихоньку начал признавать сложившиеся после «пятидневной войны» реалии). По крайней мере ни США, ни НАТО с ЕС не будут воевать за территориально целостную Грузию с Южной Осетией в её составе. Таким образом, внешний фактор (грузинский и западный) для Южной Осетии в значительной степени был устранён. Более того, с помощью России была восстановлена территориальная целостность Южной Осетии, которая фактически вернулась к границам Юго-Осетинской АО.
Всё это позволило югоосетинским политикам и общественным деятелям от внешнеполитических событий обратиться к внутренней ситуации. И обнаружить, что дела здесь обстоят далеко не так блестяще, как казалось несколько лет назад, когда главной задачей было противостояние с «малой империей». Таким образом, пятые выборы парламента, во-первых, были первыми выборами в условиях частичной независимости и военных гарантий этой независимости со стороны России. Не гарантий неформальных с полунамёками, а гарантий, обеспеченных признанием, установлением дипломатических отношений и договором о дружбе и сотрудничестве. Во-вторых, это были выборы, на которых стал впервые обсуждаться вопрос о цене независимости. Должна ли Южная Осетия стать просто ещё одним субъектом РФ (при этом с особым режимом отношений Цхинвала с Кремлём), или же она должна воспользоваться выходом из Грузии для выстраивания сильных и максимально открытых властных институтов?
Автор настоящей статьи не хотел бы идеализировать оппонентов действующей власти. Наверное, многие из них просто хотели бы видеть не Эдуарда Кокойты и его «Единство», а себя в качестве главных дистрибьюторов кремлёвской помощи. Но как бы то ни было, их оппонирование власти и возможность выражения своего мнения объективно вне всякой их воли сделало выборы не лишёнными интриги. На выборах за 34 места в парламенте республики боролись четыре партии — Коммунистическая партия Южной Осетии (23 кандидата), правящая партия «Единство», которая уже имела парламентское большинство (выставила 34 кандидата), оппозиционная Республиканская социалистическая партия «Фыдыбаста» («Отечество», 10 кандидатов) и Народная партия Республики Южная Осетия (26 кандидатов). Оговоримся сразу. Ещё на предварительном этапе кампании оппозиционная Народная партия (во главе с Роландом Келехсаевым) была отцеплена от выборов, а на её месте возникла лояльная Народная партия во главе с Казимиром Плиевым. Думается, что вскоре «Единство» с Народной партией (плиевской, набравшей чуть более 22,5% голосов) образуют «Единую Осетию», поскольку принципиальных идейно-политических разногласий между ними нет. Фактически Народная партия — 2 выступила в роли младшего партнёра правящей партии.
Тем не менее в ходе выборов парламента в Южной Осетии обнаружилось много недовольных нынешним порядком вещей. Правящей партии оппонировали коммунисты (и их лидер Станислав Кочиев, уже имевший опыт работы спикером парламента). Их парламентский результат (чуть более 23%) говорит о том, что они сохраняют определённые возможности для влияния. Партия «Фыдыбаста» хотя и набрала чуть меньше 7% (притом что её лидера Вячеслава Гобозова не допустили к выборам из-за ценза оседлости), но сохранила «вопросы к власти». И количество этих вопросов будет нарастать, и не только у Гобозова. Кстати сказать, Народная партия — 1 (сторонники Келехсаева) пыталась найти правду и в Москве, организовав пикетирование Государственной думы.
Но самое главное — это то, что нынешняя кампания стала своеобразной пристрелкой к будущим президентским выборам. С одной стороны, была фактически (хотя и очень корректно) озвучена идея третьего срока. Действующий президент республики Эдуард Кокойты заявил в интервью «Газете.Ru» и «Кавказскому узлу», что не гонится за третьим сроком, однако не отрицает, что его нынешний срок (Кокойты был избран первый раз в 2001 году, а затем переизбран в ноябре 2006 года) можно считать первым, если принять во внимание изменения Конституции Южной Осетии. По словам югоосетинского президента, «сегодня Конституция ЮО с учётом признанности нашего государства, безусловно, нуждается в коррективах. Конституция — это основной закон, и мы должны привести основной закон в соответствие с сегодняшними требованиями». При этом Кокойты мягко дал понять, что вопрос о сроках — это прерогатива не Москвы, а суверенное дело Цхинвала. Вместе с тем о своих планах по объединению разномастной оппозиции на основе борьбы за смену власти в республике объявил генеральный директор фирмы «Стройпрогресс» Альберт Джуссоев. В своём интервью «Коммерсанту» он, не стесняясь в выражениях относительно действующего президента, нарисовал план будущих действий оппозиции: «Исход выборов 31 мая нам уже не изменить, но мы будем добиваться досрочных президентских выборов. На них мы пойдём с единым кандидатом. Если Кокойты досидит до конца своего срока в 2011 году, его команда разворует и угробит всю Южную Осетию». Между тем югоосетинская оппозиция уже продемонстрировала своё умение работать с московской прессой (была проведена серия пресс-конференций).
Таким образом, парламентская кампания в Южной Осетии стала первым шагом к усложнению внутриполитической повестки дня в республике. Она показала, что, вопреки мнению скептиков, в Южной Осетии наличествует и оппозиция, и публичная политика. Не факт, что всё это (особенно учитывая российский фактор) будет процветать и развиваться. Однако теперь значительная часть вопросов относительно внутренней ситуации (проблема третьего срока, формы арбитража между политическими оппонентами) будет обращена к Москве. В последний майский день сигнал поступил и к российскому руководству: требуется усложнение политического инструментария, иначе потери неизбежны.
Сергей МАРКЕДОНОВ
“Частный корреспондент”, 1 июня 2009 г.
|
|
|
