 |
РОЛЬ ШОС В УРЕГУЛИРОВАНИИ КОНФЛИКТА НА КАВКАЗЕ
АЛЕКСЕЙ ВЛАСОВ, СЕРГЕЙ ЛУЗЯНИН,
Москва
Алексей ВЛАСОВ, генеральный директор Информационно-аналитического центра по изучению общественно-политических процессов на постсоветском пространстве при МГУ им. М.В.Ломоносова
Итоги душанбинского саммита продемонстрировали понимание странами-участницами ШОС действий России в отношении южноосетинского конфликта. В России большинство экспертов и политиков с пониманием отнеслись к тому, что страны-участницы ШОС не торопятся с официальным признанием независимости Южной Осетии и Абхазии. Не следовало ожидать, что по этому вопросу будет принято какое-то консолидированное решение всеми странами-участницами организации. Это, как я понимаю, и не входило в планы российской стороны. Президент России Дмитрий Медведев четко обозначил подходы и принципы, на которых строится политика России в отношении Южной Осетии и Абхазии, а дальше – решение за лидерами центральноазиатских стран и Китая.
Более важным, принципиальным вопросом, который теперь стоит перед Шанхайской организацией, является вопрос о том, какое место будет играть ШОС в системе новых геополитических реалий, которые, несомненно, формируются и на постсоветском пространстве, и в мире после событий 8 августа 2008 года. И России, и Китаю, и центральноазиатским странам очевидно, что эта роль должна быть более динамичной, более ответственной. В перспективе без внутреннего реформирования занять подобающее место в системе новой коллективной безопасности как на региональном, так и на более широком уровне Шанхайская организация вряд ли сумеет. На новые вызовы времени нужно дать адекватный ответ.
На мой взгляд, за последние несколько лет в рамках Шанхайской организации сотрудничества стартовал ряд проектов, которые охватывают очень широкий спектр проблем – образовательных, экономических, политических, проблем безопасности. И возникает впечатление, что этот огромный комплекс проблем, который начинает обрабатываться структурами ШОС, создает внутреннюю аморфность, организационную рыхлость. Я бы предложил такое сравнение: ШОС – это корабль, которому мы все время пытаемся прибавить для скорости дополнительные моторы, не задумываясь о том, что чрезмерный вес этого корабля может привести к тому, что он просто пойдет ко дну. На мой взгляд, целесообразно было бы сконцентрироваться на комплексе вопросов, которые изначально были целью и задачей Шанхайской организации. Это вопросы безопасности, энергетического сотрудничества и сотрудничества в торгово-экономической сфере. И когда внутренняя конструкция ШОС будет отлажена в этих трех направлениях, тогда можно будет думать и о развитии новых проектов.
События 8 августа 2008 года поставили в сфере безопасности комплекс принципиально новых вопросов. После 11 сентября 2001 года все международные силы объединились против главного зла – международного терроризма. Именно под борьбу с терроризмом были настроены основные стратегии и структуры безопасности – как региональные, так и мировые. Сегодня формируется комплекс новых угроз, в основе которого лежит кризис отношений, кризис доверия, прежде всего, между Россией и Западом, – хотя этим конфликт далеко не исчерпывается. В основе этого противостояния лежит борьба за ресурсы в огромном геостратегическом регионе, который объединяет Южный Кавказ, Каспий, Центральную Азию. Все те стратегии безопасности, которые были сформированы после 11 сентября 2001 года, оказались фактически недееспособными. И здесь Шанхайская организация сотрудничества, которая изначально не позиционирует себя как военно-политический блок, направленный против кого-то, имеет реальную возможность для того, чтобы восстановить архитектуру региональной, а шире – и международной безопасности. На повестку дня встает ситуация в Пакистане, стране, которая активно стучится в двери Шанхайской организации. Но для того чтобы стать не просто диалоговой площадкой, а фундаментом построения системы безопасности, Шанхайская организация должна решить вопрос о том, в каком формате и через какие механизмы будут строиться отношения с такими странами, как Иран, Индия, Пакистан и Афганистан. Без диалога с этими странами говорить об эффективном участии ШОС в построении новой системы безопасности будет, по крайней мере, преждевременно.
Сергей ЛУЗЯНИН, президент Фонда востоковедческих исследований, профессор Московского государственного института международных отношений (У) МИД РФ
Я бы хотел отметить три важных момента по прошедшему саммиту ШОС в Душанбе.
Во-первых, это, конечно, третий – ключевой – пункт душанбинской декларации, где ШОС выразила поддержку плана Медведева – Саркози, плана мирного урегулирования. Причем сразу оговорюсь, что ШОС по уставным документам не является инструментом признания или непризнания новых субъектов, новых государств. Это дело отдельных государств и двусторонних форматов.
Второй момент – тоже принципиально важный – это перспективы снятия моратория на расширение организации. В рамках саммита ШОС состоялась встреча Президента России Д.Медведева и Президента Ирана М.Ахмадинежада, а также ряд других важных двусторонних встреч.
И третий момент – это новые вопросы, которые обсуждались в формате ШОС. ШОС может регулировать водно-энергетические проблемы региона. Впервые это было озвучено в таком формате. Проблема воды в Центральной Азии очень острая: Рогун, отношения Узбекистана и Таджикистана, проблема водопользования. ШОС становится регулятором этих противоречий. И самое главное – по моему личному убеждению, перспективы ШОС весьма сильны. Я думаю, что со временем ШОС в этом регионе может полностью вытеснить отживающие и неэффективные организации: ОБСЕ и ряд других организаций.
Исходя из перспектив ШОС, просматривается несколько сценариев дальнейшего развития организации.
Первый сценарий – консервативный. Он подразумевает сохранение «шестерки» постоянных членов в рамках нынешнего статуса и радикальное функциональное расширение деятельности наблюдателей. Особенно Ирана и Пакистана. Этот сценарий просматривается как наиболее вероятный.
Второй сценарий я бы назвал радикальным. Он связан, прежде всего, с дальнейшей эскалацией конфликта в регионе, обострением отношений России и НАТО и включением в ШОС Ирана. То есть, превращение ШОС в «семерку». Этот сценарий может вызвать ряд региональных кризисов, дальнейшее обострение российско-американских, американо-иранских и других отношений. Данный радикальный сценарий я бы все-таки не стал рассматривать как реальный на ближайшую перспективу, но гипотетически он существует. Сам я больше склоняюсь к первому сценарию.
Материал основан на выступлениях экспертов во время видеомоста Москва-Пекин «Роль ШОС в урегулировании конфликта на Кавказе», организованного РИА Новости 5 сентября.
8 сентября 2008 г.
|
|
|
