АНДРЕЙ МАКАРЫЧЕВ

В начале апреля в двух далёких друг от друга городах России были совершены похожие друг на друга символические акции: взорван памятник Ленину у Финляндского вокзала в Санкт-Петербурге и закрашен в чёрный цвет его барельеф в Пятигорске.

Кто бы мог подумать, что в начале XXI века Пакт Молотова-Риббентропа станет одним из центральных политических вопросов, обсуждающихся не только историками, но депутатами, журналистами и государственным деятелями не только в России и Прибалтике, но и на Западе. Путин пикируется с эстонскими журналистами, эстонские парламентарии жалуются в Евросоюз.

Простояв около недели у эстонского посольства, прокремлевские молодежные организации сняли блокаду и эвакуировались, ничего не добившись. Сослались в качестве итога своей акции на временный отъезд посла и таким способом попытались сохранить лицо. Чего вообще хотели добиться блокадой?

Всю неделю в информационном пространстве некачественно пахло российско-эстонскими отношениями. Было противно. Как на кухне коммунальной квартиры, где соседи тайком плюют друг другу в кастрюли, но при этом гордятся тем, что в ссоре с подлым существом (оппонентом) сохранили свое человеческое достоинство. Враки все это.

Когда я смотрел кадры теленовостей из Таллинна, на которых двадцатилетние пацаны вдохновенно громят стекла, сносят автобусные остановки, поджигают автомобили и мародерствуют в разбитых магазинных витринах, мне трудно было поверить, что они защищают память о победе над фашизмом в лице памятника Воину-освободителю. Не верю и сейчас.

На минувшей неделе белорусские власти едва ли не впервые признали, что уличные беспорядки не только сплошной деструктив. Ранее неизменно то ли из-за чувства классовой солидарности с себе подобными властями предержащими, то ли из-за фобии оранжевых путчей, любой уличный протест трактовался как покушение на основы мироздания.

Новость о волнениях в Таллине дошла до меня во время философской конференции в Ростове-на-Дону. Участники оживленно обсуждали проблемы диалектической логики и актуальность гегелевской «Феноменологии духа», когда кто-то из молодых обнаружил сообщение о событиях в Эстонии в своем мобильном телефоне и показал мне. В перерыве новость уже обсуждалась среди философов.

Демонтированный с площади Тынисмяги памятник Воину-освободителю уже установлен на Военном кладбище, которое находится на территории кладбища Сиселинна. Вскоре сюда же перенесут с площади и останки 13 советских солдат – власти обещают, что 9 мая ветераны войны смогут собраться здесь и возложить цветы к подножью памятника.

Много месяцев Москва и Таллин ведут изнурительную борьбу за памятник павшим советским воинам. Поскольку битва уже с самой первой перепалки обрела, скорее, театральный формат, то мне показалось, что само сражение для обеих сторон гораздо важнее результата. Эстонские политики в острой полемике с Москвой обретают имидж неустрашимых борцов за национальный суверенитет.

Речь президента Эстонии Тоомаса Хендрика Ильвеса на конгрессе финно-угорских народов в Ханты-Мансийске примечательна.

После официального запрета Эстонии на прокладку Северо-Европейского газопровода в своих водах компания Nord Stream вернулась к первоначальному варианту – труба пройдет по финскому дну.

Премьер-министр Андрус Ансип отказался принять Герхарда Шредера для обсуждения маршрута СЕГ.

Отношения между Россией и Эстонией, обострившиеся в результате событий вокруг памятника Воину-освободителю в Таллине, продолжают накаляться.

Вчера члены «Наших», «Местных», «России молодой» и Евразийского союза молодежи атаковали пресс-конференцию посла Эстонии М.Кальюранд, проходившую в помещении редакции газеты «Аргументы и факты».

В понедельник памятник советскому Воину-освободителю был установлен на таллинском военном кладбище. Именно демонтаж памятника и перенос захороненных рядом с ним останков советских солдат вызвал обострение российско-эстонских отношений.

Власти Эстонии демонтировали находившийся в центре Таллина памятник советскому Воину-освободителю. Митинг его защитников перерос в уличные беспорядки и стычки с полицией.