|
ЮЖНАЯ ОСЕТИЯ И АБХАЗИЯ: ПЕРЕЗАГРУЗКА ФОРМАТА УРЕГУЛИРОВАНИЯ
ОЛЕГ ФЕСЕНКО,
Эксперт Центра исследований проблем гражданского общества, Киев
Конфликт между Грузией и Россией вокруг Южной Осетии существенно изменит правила игры в системе международной безопасности, нормы и гарантии дальнейшего существования непризнанных республик в системе международного права.
Существенным фактором в «размораживании» конфликтов явилась маленькая победоносная война России с Грузией в Южной Осетии. Результатом военных действий становится изменение формата переговоров между Россией и «мятежными» республиками на территории Грузии, которые в одностороннем порядке готовы отстаивать свою независимость в политическом диалоге с Москвой.
Изменение формата переговоров
Эскалация конфликта между Тбилиси и Москвой стала производной похода Грузии за своими «мятежными» республиками в канве сохранения территориальной целостности и укрепления власти Тбилиси (центра) над «мятежными» республиками (окраинами).
Втягивание российских военных в зону конфликта стало защитой коренного населения Южной Осетии от агрессии со стороны Грузии. Поскольку значительная часть населения ЮО имеет российское гражданство - защитой граждан России от агрессии со стороны Грузии. Напомним, что еще в апреле экс-президент РФ В.Путин подписал указ об оказании предметной помощи гражданам непризнанных республик Абхазии и ЮО, подтвердив претензии на укрепление российского влияния в республиках. В то же время, Грузия разработала федералистскую модель взаимоотношений с укреплением центра – Тбилиси – над «мятежными» автономиями с дальнейшим курсом на предоставление широкой автономии Абхазии и ЮО в составе Грузии.
План мирных соглашений в зоне грузино-осетинского конфликта, состоящий из «6 пунктов», был подписан 15 августа между Президентом РФ Д.Медведевым и президентом Франции Н.Саркози. Однако грузинская сторона согласилась с 5 пунктами плана Медведева-Саркози. В плане урегулирования речь идет о выводе российских войск из зоны конфликта, при соблюдении таких же правил грузинской стороной, и отводе войск на свою территорию. Посредничество в зоне конфликта переложено на Евросоюз и ОБСЕ, но «на бумаге». На деле, более системным и «вмонтированным» игроком в зоне урегулирования конфликтов остается Россия.
После попытки силового сценария захвата Цхинвали становится очевидным, что старый формат переговоров между ЮО и Грузией останется в прошлом, и процесс признания Цхинвали и Сухуми, очевидно, встанет на новые рельсы. Пятидневная война на территории Южной Осетии имеет целую причинно-следственную цепочку:
-
прежде всего, власти непризнанных республик в дальнейшем переговорном процессе отвергают всякое посредничество Тбилиси, грузинское руководство поставило себя в сомнительные условия и становятся «пятой колонной» в процессе урегулирования «замороженных» конфликтов в ЮО и Абхазии;
-
ЕС и ОБСЕ (которые имеют рычаги влияния в зоне конфликта) будут иметь весьма ограниченное воздействие в зоне конфликта, что подчеркивается менее «чувствительными» рычагами управления грузино-осетинским конфликтом, чем со стороны РФ;
-
российская сторона предотвратила возможность силового захвата Цхинвали и насаждения декоративного режима, «удобного» Тбилиси (в качестве альтернативы действующего президента ЮО рассматривался Д.Санакоев) и западным партнерам Тбилиси;
-
сохранение за Россией статуса-кво в зоне конфликтов на Южном Кавказе и недопущение вовлечения в конфликт новых игроков внутри СНГ. Грузинский силовой сценарий захвата Цхинвали по данным российского оборонного ведомства мог стать репетицией готовившегося захвата Абхазии. Примеру Грузии может последовать Азербайджан, усилив военную компоненту возможного силового решения вопроса со Степанакертом.
После подписания соглашения о перемирии всеми сторонами конфликта на территории Южной Осетии можно утверждать, что процесс урегулирования конфликтов разделился на тот, который был «до» и который станет «после» силовой агрессии Грузии. Силовой сценарий значительно снизил преференции Грузии в дальнейшем процессе размежевания сторон, поставил под сомнение «мирность» грузинских инициатив в отношении урегулирования в зоне конфликтов и сохранения территориальной целостности. Скажем, в отношении Южной Осетии проигрывалась репетиция силового урегулирования в Абхазии в более «смягченной» (!) форме. В Южной Осетии развернулась гуманитарная интервенция (изгнание из грузинских сел автономии и Кодори гражданского населения), что отбросило стороны в начало 1990-х годов, когда в крае проводились этнические чистки.
Очевидно, что далеко не все жители грузинских сел в Южной Осетии принимали участие в «наступлении» на непризнанную республику и желали превращения своих населенных пунктов в опорные пункты военной машины Тбилиси. Многие были в гораздо большей степени заинтересованы в возвращении к ситуации, которая была до 2004 года (до начала «разморозки конфликта», когда экономическая деятельность грузин и осетин и в целом взаимоприемлемое совместное проживание были гарантированы).
Грузинское руководство выбрало силовой сценарий решения «горячих конфликтов» на своей территории, что подталкивает глав Абхазии и ЮО на диалог с Москвой без участия Тбилиси.
Президенты непризнанных республик Южной Осетии и Абхазии Эдуард Кокойты и Сергей Багапш в присутствии Дмитрия Медведева в Москве подписали план урегулирования конфликта. Говоря о статусе непризнанных республик, Медведев заявил, что руководство России поддержит «любое решение, которое примет народ Южной Осетии и Абхазии». Под формулировкой «любое решение» можно дорисовать политическое и юридическое признание автономий с различными модификациями отношений с Кремлем.
Стоит напомнить, что в недавних инициативах нового плана урегулирования по Абхазии («план Штайнмайера») просматривается признание политического статуса Сухуми, в то же время, по словам главы Абхазии С.Багапша, «прикрывающий» интересы территориальной целостности Грузии. В отношении ЮО российская сторона, видимо, желает сохранить статус-кво и сохранить свои преференции над территорией автономии с последующим объединением двух Осетий и вхождением на правах субъектов в РФ. Учитывая, что в ходе гуманитарной интервенции со стороны Тбилиси основная масса беженцев укрылась на территории Северной Осетии, дальнейший процесс депопуляции 70-тысячного населения автономии (по данным российской стороны погибло более 2 тыс. мирного населения) «играет» только в пользу Москвы и против Тбилиси в самой зоне конфликта.
Международные игроки и осетинская трагедия
Мировое сообщество с несколько запоздалой реакцией оценило военное присутствие российских военных в зоне грузино-осетинского конфликта как «акт агрессии», поддержав при этом инициативы М.Саакашвили в укреплении власти центра над одной из своих окраин. По сути, вокруг конфликта развернулась целая информационная война со стороны ЕС и США, имевшая целью показать позицию России как «агрессора» и «провокатора военных действий».
С различных сторон прозвучали обвинения в геноциде и выдавливании коренного населения Южной Осетии, поданные с различным эмоциональным оттенком. Руководство РФ своей «точечной» формулировкой заявило о том, что народ Южной Осетии «пережил геноцид». Заместитель помощника американского госсекретаря Мэтью Брайза обвинил российские войска в умышленном развязывании «северокавказскими нерегулярными войсками входа в ЮО, чтобы убивать, насиловать и воровать», а также в нападении на жителей Гори и участии в этнических чистках в населенных грузинами деревнях Южной Осетии.
Имидж Саакашвили за рубежом, конечно, пострадал, однако все же не так, как имидж России. Президент Грузии все последние дни охотно раздавал интервью западным телеканалам, российская же сторона на информационную поддержку Саакашвили просто не обращала никакого внимания. «Говорящими головами» Москвы были постпред в ООН Виталий Чуркин, который говорил на заседаниях Совбеза ООН исключительно по-русски, депутат Сергей Марков и вице-премьер Сергей Иванов — последние по одному разу появились на западных телеканалах.
Россия укрепилась как системный геополитический игрок, готовый самостоятельно вершить споры на Южном Кавказе, даже путем ответа на военные действия другой стороны. США резко осудили вторжение российских войск в спор между Тбилиси и Цхинвали, и глава Госдепа США К.Райс потребовала скорейшего вывода воинских формирований РФ: «США никогда не стали бы предлагать Грузии подписать что-то, что не защищало бы ее интересов. Это вовсе не соглашение о будущем Абхазии и Южной Осетии. Оно о выводе российских войск».
В Восточной Европе пять государств – Польша, страны Балтии и Украина – расценили локальную войну как формирование вдоль периметра западных и юго-западных границ России «санитарного кордона» и зонта безопасности. «Защитной реакцией» стран Восточной Европы станет укрепление своих кордонов и убеждение руководства США в том, чтобы взять территорию под надежный военно-политический зонтик.
Позиция Украины в урегулировании «замороженных» конфликтов ослабляется степенью рычагов управления на Южном Кавказе. Дружественная политика Украины с Грузией может, к сожалению, перечеркнуть весь потенциал украинских миротворцев, обострить конфронтационные узлы с Россией, существенно перечеркнуть важность участия Украины в различных политико-экономических объединениях на пространстве СНГ. Опосредованное участие Украины в зоне конфликта отметил президент ЮО А.Кокойты, который подчеркгул, что украинская сторона передавала вооружение и посылала в Грузию наемников, ставших «пушечным мясом» в Цхинвали.
При различных сценариях открытая поддержка со стороны России в военном конфликте Южной Осетии станет перезагрузкой формата урегулирования и внедрения политики «открытых» дверей по частичной легитимизации Абхазии и ЮО как полноценных субъектов международного права.
25 августа 2008 г.
|
