 |
ГАЗЕТА.RU: ЗЫБУЧИЕ ПЕСКИ АВТОРИТАРИЗМА
Грузинская реальность вовсе не требовала ускоренного строительства вертикали на российский манер
Среди воспетых экспертами особенностей стиля грузинского президента одна осталась незамеченной: допускаемые им ошибки и просчеты из разряда тех, что делать совершенно не обязательно. У любого авторитарного режима есть своя мотивация, связанная, в первую очередь, с боязнью потерять власть. У авторитаризма Саакашвили таких мотивов нет. И не было с самого начала.
Он был обречен на победу на любых послереволюционных выборах, тем более что после «розового» триумфа в Тбилиси было торжество в Батуми. Зачем уже тогда было отказываться от чистой победы, дав оппозиции основания для обвинений в использовании нового административного ресурса на первых же после революции местных выборах?
Кредит послереволюционного доверия к Саакашвили был таков, что даже самая романтическая демократическая процедура и духом и буквой только укрепила бы его позиции.
И любой серьезный политик основательно бы подумал, прежде чем провозглашать свою оппозиционность. Конечно, между самими революционерами не все было просто, Зураб Жвания до последних своих дней не мог смириться с тем, что власть ушла в руки его заклятого союзника. Но именно в той ситуации демократические институты, столь, увы, чувствительные к безудержному популизму, работали на Саакашвили, самым выразительным образом превращаясь из системы лозунгов и убеждений в безотказный инструмент по добыче и сохранению власти. Грузинская реальность вовсе не требовала ускоренного строительства вертикали на российский манер. Зачем при зашкаливающем рейтинге нужно было с такой решительностью зачищать грузинский телевизионный эфир?
Можно, конечно, искать сходства с Пиночетом. В этой версии Саакашвили выглядит эдаким диктатором-реформатором, модифицирующим страну в ритме перманентной революции.
И тут не до демократии!
Отчасти это так. И даже некоторыми вполне принципиальными частностями Саакашвили заработал несколько жирных плюсов в учебниках грузинской истории. Грузинская налоговая реформа считается одной из самых либеральных и последовательных в Восточной Европе. Реформа образования, пока реализованная только в форме национального экзамена (аналога нашего ЕГЭ), уже привела к ликвидации предельно коррумпированной системы поступления в вузы. И пусть на место изгнанных профессоров пока не пришли те, кто и в самом деле может чему-то научить. Все происходящее в Грузии надо рассматривать в динамике, в сравнении с тем, что было всего несколько лет назад. Тогда бюджет едва дотягивал до полумиллиарда долларов. Сейчас он составляет почти четыре миллиарда. Конечно, это бюджетное чудо пока лишь результат налогового администрирования. Стонут грибники, которым за право собирать сыроежки надо платить в казну. Плачут «челноки»– вместо привычной взятки таможеннику следует отчислять по какой-то ведомости, механизм не отработан, чиновник путается, но брать боится.
Но кто знает, что в реформе страшнее – не дотянуть или, наоборот, перетянуть, как явно перетягивает неистовый грузинский президент?
Дело не только в реформах, результат которых придет не завтра. А в том, что Саакашвили и в самом деле переламывает Грузию через колено. И сонно-застольная страна, замешанная на патриархальном взяточничестве, постепенно привыкает к мысли о превращении в динамичную западную державу под названием Georgia – пусть ход этой метаморфозы отнюдь не очевиден.
Драйв Саакашвили захватывает страну, она ворчит, но зачарованно наблюдает за порывом человека, которого никто не называет по фамилии, а только по имени – Миша.
И прощает ему даже принудительное, но повсеместное (как и все остальное) внедрение кассовых аппаратов.
Так что, в отличие от Пиночета, Саакашвили вовсе не требовалась безраздельность власти. Кому при наличии нормального парламента и нормального телевидения было бы интересно выслушивать монологи на тему обнищания масс в исполнении Шалвы Нателашвили, лидера лейбористов и единственного в Грузии политика, способного тягаться с президентом по части популизма? Причем настолько, чтобы идти на стотысячный митинг.
Непонятно, кстати, зачем было его разгонять. Если уже на третий день стало очевидно, что оппозиция просто-напросто не видит способа разойтись без ущерба для своей и без того не впечатляющей политической репутации?
Благодаря Саакашвили и особенностям его личности, Грузию можно заносить в энциклопедию авторитаризма. В основе – распространенная фобия: боязнь демократии. Глубоко в подсознании сидящее убеждение в том, что одно из двух: либо власть, либо демократия, так быстро поглотившая своих первых провозвестников в Восточной Европе. Плюс неуемный темперамент, придавший этому убеждению силу мании.
А потом процесс обрел неотвратимость зыбучих песков, способных затянуть самого яростного реформатора. В парах невиданных искушений стремительно костенеет новая элита. Среди прочих достижений Саакашвили поначалу гордо значилось успешное противостояние реприватизации, без которой редко обходятся революции. Если не считать громких дел о раскулачивании олигархов, большого передела Грузия избегала, хотя легальной собственности в ней было намного меньше, чем в России. Но законы авторитаризма непреложны и неодолимы, даже если они вступают в силу со значительной отсрочкой.
По всей Грузии идет массовый отъем недвижимости, и помешать этому не может даже пробитый Кахой Бендукидзе закон об имущественной амнистии.
Там, где решения принимаются не в парламенте и не в правительстве, а рождаются в схватках группировок из дружеского окружения, даже самый властный иерарх постепенно становится заложником выстроенной им модели.
Зачем было превращать во врага Патаркацишвили? Бадри довольно долго, даже владея оппозиционным телеканалом, играл по правилам, спонсируя как оппозицию, так и власть. Но если первое было исключительно актом политической благотворительности, то второе, понятно, было деянием вполне прагматическим. И в крушении надежд некоей английской фирмы, за которой он стоял, на железнодорожную концессию Патаркацишвили справедливо усмотрел опасность со стороны тех, кто считает его недостаточно щедрым к власти. Бадри пришлось защищаться.
Ошибки, которые не кажутся вынужденными, иногда оказываются запрограммированными. И они неуклонно сужают пространство дальнейшего маневра. Хотя выборы Саакашвили может выиграть вчистую и сегодня, и, возможно, завтра.
Но теперь вопрос о том, зачем для этой очередной победы нужно было до последнего тянуть с чрезвычайным положением, сочинять шпионские списки и закрывать телеканал «Имеди», уже можно считать неактуальным.
Вадим ДУБНОВ
“Газета.Ru”, 16 ноября 2007 г.
|
|
|
