 |
ИВАН ГАЙВАНОВИЧ, КИЕВ
МЕЖДУ ПЕРВОЙ И ВТОРОЙ – ПЕРЕРЫВЧИК НЕБОЛЬШОЙ?
После военных действий против Грузии российский президент Дмитрий Медведев внес изменения в статут ордена Святого Георгия. До последнего времени тот предназначался для награждения старших и высших офицеров «за проведение боевых операций по защите Отечества при нападении внешнего противника, завершившихся полным разгромом врага». Теперь же его будут вручать также «за проведение боевых и иных операций на территории других государств при поддержании или восстановлении международного мира и безопасности».
В Украине дела с государственными наградами обстоят проще. Их статуты выписаны настолько обтекаемо, что под них можно подвести чуть ли не любого награждаемого. Но что интересно, ни одна из украинских государственных наград не вручается исключительно военным, равно как и ни одна награда не содержит в своем статуте упоминание о каком бы то ни было враге или неприятеле. Максимум – общие фразы о «выдающихся и особых заслугах граждан в утверждении суверенитета и независимости Украины» (Орден Свободы), «особых заслугах в защите государственного суверенитета, территориальной целостности, в укреплении обороноспособности и безопасности Украины» (Орден Богдана Хмельницкого) или «значительном личном вкладе в обустройство Украины, добросовестное и безупречное служение Украинскому народу» (Орден Данила Галицкого).
Вместе с тем, вторжение российской армии на территорию Грузии, а также резкая тональность заявлений, которыми в последнее время обмениваются Москва, Вашингтон и Киев, с новой силой актуализировали в Украине дискурс национальной безопасности. Как-то параллельно с упоминаниями о «холодной войне» и оккупации Советским Союзом Чехословакии в 1968-ом стала намного ощутимее вероятность«защиты Отечества при нападении внешнего противника». Для того чтобы понять имя этого противника, вовсе не обязательно записывать его в официальные документы. Так, в Военной доктрине Российской Федерации вероятный противник не обозначен (по крайне мере, пока), но очевидно, что таковым здесь считают НАТО и главную военную силу Североатлантического альянса - США. Военная доктрина Украины также не содержит упоминания о вероятном противнике, но дискуссии в экспертной среде, как и определенные шаги на государственном уровне не оставляют сомнений, что основным источником угрозы для суверенитета и территориальной целостности государства в Украине считают Россию. Впрочем, удивляться следовало бы, если бы было по-другому.
Если бы россияне, выбив грузинские войска из Цхинвали, остановились на южноосетинско-грузинской границе, у Москвы не было бы нужды оправдываться перед мировым сообществом. Наоборот, тогда заявления России о необходимости расследования и оценки «преступных» действий грузинской стороны были бы намного убедительнее. Но, согласно международному праву, агрессией признается «применение военной силы государством против суверенитета, территориальной неприкосновенности или политической независимости другого государства» (резолюция 3314 Генеральной Ассамблеи ООН от 14.12.1974). Так что агрессором в данном конфликте, согласно тому же международному праву, выступила не Грузия, введшая войска на формально свою территорию (так же, кстати, как в свое время Россия – в Чечню), а ее обвинитель. Неудивительно, что на сторону Москвы не встал даже Минск, не говоря уже о западных странах. И всемирный антирусский заговор тут ни при чем.
Министр иностранных дел РФ Сергей Лавров без лишней дипломатичности заявил журналистам, что США придется выбирать между реальным партнерством с Россией и виртуальным проектом под названием «грузинское руководство». Можно сказать, что Украина этот выбор уже сделала во время российско-грузинского конфликта.
В том, что Киев поддержал Тбилиси, кумовские отношения Виктора Ющенко и Михаила Саакашвили играют вовсе не определяющую роль. Просто украинский президент вслух и достаточно внятно высказал то, что понимают также Юлия Тимошенко и Виктор Янукович, все это время отмалчивающиеся по конъюнктурно-политическим соображениям: «Допущение любой ревизии суверенитета и территориальной целостности какой бы то ни было страны Европы – это значит допустить ревизию территориальной целостности Украины». Другими словами, после Грузии второй в очереди может стать Украина.
Киев получил наглядный пример того, как под предлогом защиты своих граждан соседнее государство может оккупировать чужую территорию и удерживать ее, сколько заблагорассудится. И, главное, в свете регулярно озвучиваемых ведущими российскими политиками территориальных претензий к Украине, повторение южнокавказского сценария где-нибудь в Крыму не представляется таким уж невероятным. Тем более, что российское общество, с помощью односторонней пропаганды в российских СМИ воспринимающее Украину (вместе с Грузией и США) как одного из главных врагов, к поддержке таких действий уже подготовлено.
В любом случае, позиция Украины во время российско-грузинского конфликта будет иметь следствием дальнейшее ухудшение украинско-российских отношений. Обострению последних будет способствовать и введение украинской стороной разрешительного порядка пересечения украинской госграницы военнослужащими и техникой ЧФ, равно как и разрешительного порядка перемещения военных формирований ЧФ по территории Украины.
С другой стороны, можно предположить, что после «показательной порки» Грузии, продемонстрированной Россией, в Украине число сторонников вступления в Североатлантический альянс лишь возрастет. Вот только приблизит ли это Украину к Альянсу? Ведь «агрессивный военный блок», повторяя о неизменности своей позиции насчет будущего членства в НАТО Грузии и Украины, вовсе не горит желанием оказаться втянутым в вооруженные конфликты с Россией. Нельзя даже исключать, что российское руководство примерило на страну старую роль «империи зла», жертвуя репутацией государства, вполне сознательно ради «высшей цели»– продемонстрировать всю серьезность проблем, которые НАТО приобретет одновременно с присоединением к нему нежелательных для России кандидатов на членство.
В такой ситуации, даже получив вскоре ПДЧ, Украина может ждать полноправного членства в НАТО не меньше времени, чем Турция – вступления в Евросоюз. Естественно, что до этого времени (то есть, до присоединения к Организации Североатлантического договора) Киеву нечего рассчитывать и на систему коллективной безопасности НАТО.
Думается, искреннее всех был журналист Financial Times, написавший: «Нынешний конфликт стал унижением для США, но он, возможно, уберег нас от куда более катастрофических последствий. А именно – если бы Грузии и Украине было предложено членство в НАТО, то в случае конфликта с Россией альянс был бы формально обязан оказать им помощь – и все равно этого бы не сделал».
Добавим лишь, что, теоретически, даже государство-член может не дождаться военной помощи от Альянса. Ведь в пятой статье Североатлантического договора сказано буквально, что в случае вооруженного нападения на одного или нескольких членов НАТО остальные члены организации «будут помогать подвергшемуся нападению члену или членам, … действуя по необходимости, в том числе и с применением вооруженной силы…». Оценка необходимости применения вооруженной силы партнерами по НАТО, как можно понять, является делом субъективным.
Видимо, этими соображениями руководствовалась и Польша, «обменявшая» размещение на своей территории элементов американской системы ПРО на гарантии прямой военной помощи от США в случае угрозы со стороны третьих стран.
Нельзя исключать данный «ход конем» и для Украины. Вопрос только, что потребуют от нее Соединенные Штаты взамен?
Автор - украинский журналист, лауреат конкурсов «СМИ – для гражданского общества», «Золотая Эра украинского телевидения». Специально для «Евразийского Дома»
18.08.2008
|
|
|
