 |
ОЛЕГ НОВИКОВ, МИНСК
ФАКТОР ВРЕМЕНИ
Экстренное заседание Палаты представителей приняло решение о проведении президентских выборов 19 марта 2006 года.
Почему-то накануне все единодушно полагали, что выборы пройдут летом. На это указывали и сроки открытия важнейших объектов, что всегда используется властями в качестве пиара, и график грядущих празднеств – парад 9 мая, «случайно» перенесенный с августа на июнь фестиваль «Славянский базар» и приходящийся на начало июля «День республики». Неизменное присутствие на оных мероприятиях белорусского гаранта должно было стимулировать и без того зашкаливающий рейтинг последнего (по данным большинства соцопросов, более 50%).
И вдруг неожиданное ускорение предвыборной гонки по инициативе самих властей. Инициаторы мотивировали свое решение ссылками на внезапное осознание факта зависимости политической активности масс от поры года. «Во–первых, лето — период отпусков. Во–вторых, и это, пожалуй, куда более веский аргумент, осенью 2006 года в Беларуси должна начаться избирательная кампания по выборам в местные Советы депутатов, срок полномочий которых истекает в начале марта 2007 года. Вообще, депутаты привели много резонов — все были согласны, что выборы следует провести весной», так писал президентский орган «Советская Белоруссия».
Резонов действительно было много. Один депутат говорил про «сезонность жизни северной страны», а другой в поисках железных доводов процитировал строчку из репертуара Любови Орловой «и даже пень в весенний день березкой стать мечтает».
Аргументам «палатников» местный политический класс дружно не поверил, хотя бы потому, что режим никогда не подстраивался под внешние факторы, а тем более, такие смехотворные как приход весны. Если поставлена задача выиграть – значит надо выиграть, будь на дворе хоть ядерная зима. Кроме того, в деле присутствует забавный нюанс: сдвинув дату выборов на весну, депутаты тем самым сдвинули срок правления главы государства на три месяца. Судя по составу белорусского парламента, по его собственной просьбе (белорусский парламент на 101 % состоит из сторонников Лукашенко).
Тут же возникла целая серия догадок о реформе политического календаря: синхронизировать президентские выборы с парламентскими выборами на Украине и избавить страну от десантов оранжевых интербригад. Возможно, власти действительно испугались активности единого кандидата от оппозиции – С.Милинкевича, который без устали колесит по стране. После очередного визита в один из городков, если верить оппозиционной прессе, градус популярности «единого» поднимается еще на один пунктик и нынче достиг уже 18%. Правда, откуда берутся такие выкладки, непонятно: независимые соцопросы на политические темы запрещены, но впрочем, даже скептики вынуждены признать наличие некой «движухи» в рядах оппозиции. Наконец, решение о корректировке даты выборов последовало за краткосрочным визитом А.Лукашенко в Сочи к Путину. Тем самым Лукашенко хотел бы продемонстрировать, что Москва в курсе всех его планов и не сдаст на лютую расправу империалистам.
При всей смехотворности ссылок парламентариев на сезонные факторы, решение о переносе даты голосования действительно означает некую революцию в белорусском политическом календаре.
Но дело здесь вовсе не в особенностях нордического умеренно-континентального климата. Как показал опыт украинских событий, политическая активность (а не ее ритуальное изображение) мало зависит от погоды. Ритм белорусской политической жизни гораздо больше зависит от финансовой переменной. Именно финансовой потому, что ни у Лукашенко, ни у оппозиции нет политически активной широкой социальной базы, которая бы напрямую ассоциировала свои классовые или корпоративные интересы с победой или поражением одной из сторон. Первый довольствуется простой лояльностью (в лучшем случае, молчаливым одобрением, которое в любой момент может смениться злобным ворчанием) большинства населения, а вторые опираются на малочисленные полупрофессиональные молодежные организации и социально разнородную массу ( как правило, предпенсионного возраста) читателей оппозиционной прессы.
В этом плане изначально выигрывает тот, кто обладает большей автономией в распоряжении крупными суммами денег для подпитки своих сторонников или финансирования рычагов воздействия на них. У властей, благодаря наличию пресловутого «административного ресурса», монополии на СМИ, внебюджетных фондов и механизмов оперативного давления на предприятия, явное преимущество. А потому режим относительно независим от календаря и способен играть на опережение.
Ахиллесова пята оппозиции – это как раз то, благодаря чему оппозиционные структуры вообще еще живы, т.е. поддержка из-за рубежа, прежде всего в форме грантов различных американских и западноевропейских фондов, функционирующих в режиме заранее спланированного бюджетного года. Обычно те принимают грантовые заявки или утверждают финансовый план, например, избирательной кампании, где-то в августе-сентябре. Первые транши если судить по опыту 2001 года, начинают поступать в феврале-марте. Где-то на май-июнь тогда пришелся пик всевозможных мобилизационных кампаний и сетевых проектов. Подобного развития следовало ожидать и на этот раз. И власти это знают. Собрания правлений фондов, насчет того, чтобы ускорить процедуру помощи борцам за демократию можно ожидать не ранее чем в январе.
Поэтому самый животрепещущий вопрос – есть ли у оппозиции некий заранее накопленный «общак», чтобы до прихода западных денег сформировать инициативные группы и мобилизовать необходимые несколько десятков тысяч активистов, которые «за так» могут прийти разве что на разовую акцию, но никак не захотят посвятить агитации несколько месяцев своей юной жизни? Ответ зависит от того, не разучились ли штатные противники Лукашенко продумывать стратегию действий, выходя в мыслях за временные рамки бюджетного года своих спонсоров. Это мы увидим уже в январе.
Автор — колумнист газеты «Наша нiва», специально для «Евразийского Дома».
23.12.2005
|
|
|
