|
СИТУАЦИЯ В ГРУЗИИ НАКАНУНЕ ГОДОВЩИНЫ «ПЯТИДНЕВНОЙ ВОЙНЫ»
ГИЯ ЖОРЖОЛИАНИ,
Профессор Тбилисского государственного университета, директор Центра общественных исследований, Тбилиси
О противостоянии власти и оппозиции
Процесс, который начался в Грузии 9 апреля и длился примерно сто дней, часто называют в российских и грузинских СМИ процессом противостояния властей и оппозиции. Я считаю, что это был общественный протест. Оппозиция использовала этот протест для того, чтобы повысить свою значимость.
Главным катализатором протеста стало положение, которое сложилось во время и после «пятидневной войны» между Россией и Грузией. После войны общество несколько месяцев было в шоке. Действия властей были восприняты как шаги, частично делегитимирующие эту власть.
Во-первых, война была проиграна. Во-вторых, ситуация с конфликтами резко ухудшилась. В-третьих, внешняя легитимация грузинской власти, которая играла значительную роль для ее общей легитимации, сильно подорвана.
Руководство Грузии, обостряя отношения с Россией, пыталось усилить свою внешнюю легитимацию, представив Грузию как жертву, которая подвергается опасности от большого и сильного соседа. Российская сторона, в свою очередь, старалась представить грузинское руководство как настроенное агрессивно и готовое на конфронтацию.
Однако своих целей грузинская власть не достигла. Более того, существовавшее до того положение ухудшилось. Во внешней политике многие позиции были потеряны. Грузинская власть уже не могла действовать самостоятельно. Самые актуальные для страны проблемы стали обсуждаться и решаться без участия грузинских властей, внешними акторами.
Сначала значительную роль играл Евросоюз. Особенно при председательстве в ЕС Франции, в результате действий французского президента Николя Саркози, при котором начался и до сих пор продолжается женевский процесс урегулирования. Этот процесс является, наверное, единственным механизмом, который может влиять на ситуацию вокруг конфликтных зон и давать политические гарантии безопасности населению.
Отмечу, что легитимность властей была подорвана до августовского конфликта, во время выборов 2008 года. Многие наблюдатели, например, международная организация «Фридом Хаус», по итогам 2008 года очень критически относились к выборам. «Фридом Хаус» вычеркнула Грузию из списка стран электоральной демократии.
Это усиливало общественный протест. Но осенью этот протест все еще не проявлялся в практических действиях, и оппозиция воздерживалась от резкого противостояния, так как страна находилась в послевоенной ситуации. К весне 2009 года оппозиция постаралась использовать доселе латентный общественный протест.
Однако на этот раз власти поступили более рационально и сдержанно, чем ранее. Ожидания, что власть будет действовать в стиле 2007 года, когда в ноябре была разогнана мирная демонстрация и закрыты телеканалы, не оправдались. Были эксцессы, но они не принимали широкомасштабный характер.
Поэтому протест не получал новые импульсы. Хотя 26 мая собрался второй многочисленный митинг. Первый масштабный митинг был 9 апреля. Но общество и оппозиция осознали, что у них нет ни ресурсов, ни перспективы, ни желания для решения своих задач через революцию.
Оппозиция находится в сложной ситуации. От нее требуется более творческий подход и серьезное переосмысление ситуации. Прошедшие 20 лет показали, что тренд глобалистской неолиберальной демократизации подходит к концу и надо искать новые пути, новые направления. Это требует перехода к конкретным и общественно значимым и понятным целям.
Протест не привел к конкретным результатам, но сыграл свою роль. Поэтому можно ожидать поиск новых механизмов, направлений. Власти также могут постараться продолжить более умеренный курс. Хотя есть возможность того, что могут быть использованы авторитарные методы. Но сложившаяся на сегодняшний день ситуация все-таки удерживает власти от строго реактивных мер.
Авторитарные методы могут быть актуализированы в том случае, если Россия будет продолжать необдуманную и недальновидную политику по поддержке маргинальных групп, кулуарную и манипулятивную политику. Высказывания российских лидеров о необходимости смены грузинского руководства усиливают позиции властей.
Однако я думаю, что процесс не примет резких форм. Готовность к тому, чтобы идти более умеренными шагами, заметна и у властей, и у оппозиции. Поиски институциональных механизмов займут более значительное место, чем они занимали последние два года, когда противостояние носило резкий характер.
О политике США в отношении Грузии
США будут взвешенно подходить в дальнейшей политике в отношении Грузии. Я думаю, что их выбор «грузинских демократов» как авангарда демократизации показал свою несостоятельность. США будут делать упор не на персоналии, а на институциональные изменения.
Демократию должно строить общество, а не специально выбранные отдельные личности. Так что США не уходят из Грузии. Они меняют свою политику. «Перезагрузка», заявленная США, касается не только России, но и других стран. Грузия занимает значительное место в точках, в которых сильны противоречия между Россией и США. США поняли, что Саакашвили и его команда не являются «единственными носителями» истинно демократической идеи в Грузии.
О политике России
Грузинское общество в отношении России более или менее спокойно. Граждане не считают, что прошлогодний военный конфликт может повториться. Есть отрицательное отношение к России. Но это не из-за того, что возможен военный конфликт, а из-за того, что уже случилось.
Руководство Грузии заявило после встречи Барака Обамы и Дмитрия Медведева, что опасности повторной войны нет. Я думаю, что гарантии со стороны США по этому вопросу были получены гораздо раньше. Избрание Барака Обамы президентом и есть лучшая гарантия. Я полагаю, что если бы Россия и Грузия избежали конфликта и дождались бы президентских выборов в США, войны бы не было.
Последние годы – и не только в отношении Грузии – Россия действует силовыми методами, что говорит об ограниченности возможностей «мягкого» влияния. Это связано с тем, что российские власти неподотчетны обществу. Внешняя политика тоже основана на волюнтаризме властей. Поэтому она больше строится на пропаганде, манипулировании, чем на выявлении и проведении реальных интересов. Это не только российская проблема. Но это усиливает тенденцию использования силовых решений.
Силовые и оборонительные решения не дают России развить потенциал регионального лидера и действительно влиять на ситуацию с взаимной выгодой. В случае с Грузией это привело к трагическим событиям.
4 августа 2009 г.
|
